Дар наслаждения (др. перевод)

Бенке Симоне

Торальф отошел поговорить по телефону, а Элен наслаждалась последними солнечными лучами, листая брошюрку, которая была вложена в меню.

Она прочла, что в этом городке, словно сошедшем со страниц детской книжки, уже давно жили люди искусства. Особенно много было среди них художников, полотна которых даже выставлялись в Мюнхенской галерее. Элен решила обязательно сходить туда. Она с удивлением узнала, что в Ворпсведе некоторое время жил Райнер Мария Рильке [2] . Она знала много его произведений.

2

Райнер

Мария Рильке (1875–1926) — австрийский поэт.

Торальф вернулся за столик, и официант принес шампанское, которое заказала Элен. Она подняла бокал и торжественно посмотрела на Торальфа.

— Ты знаешь, какой сегодня день?

Он задумался.

— Да. Сегодня мы наконец-то встретились. Спасибо, что смогла приехать.

— Не стоит благодарить. Я и сама очень рада оказаться здесь. С тобой. Но я не об этом. Сегодня круглая дата.

Торальф снова задумался.

— Тридцатое октября. Ну конечно! В этот день год назад мы встретились в «Голубом чуде». — Он внимательно посмотрел на Элен. — За встречу и за нашу искреннюю дружбу!

Раздался звон бокалов. Элен выдержала его долгий взгляд.

Они провели на залитой солнцем площади еще три часа. К обеду в ресторан стали подтягиваться люди — в основном туристы, которые решили передохнуть между экскурсиями.

Торальф и Элен с интересом рассматривали окружающих, фантазировали, что за жизнь могла быть у них. Элен и не думала, что они спустя столь короткое время смогут так непринужденно общаться. Только телефонные звонки иногда нарушали гармонию. Элен считала, что не может на них не отвечать, — звонили в основном по работе. Сначала она опасалась, что Торальфу это покажется невежливым, но, не заметив признаков недовольства с его стороны, принимала звонки и старалась побыстрее закончить разговор.

Солнце скрылось за крышами домов, и заметно похолодало. Торальф предложил отвезти Элен в отель, чтобы она могла немного отдохнуть. Ему нужно было на несколько часов отлучиться к птицам, а после они пойдут в ресторан. Элен согласилась, хотя ей было интересно взглянуть на соколов. Но для этого будет время и завтра.

Торальф позвонил из холла гостиницы в начале восьмого. Элен еще не была готова и предпочла бы, чтобы он заранее предупредил ее. Но он успокоил:

— Не торопись. Я жду внизу.

— Нет, зачем же? Поднимайся сюда, номер шестьсот двадцать девять.

— Ты уверена, что мне можно подняться в номер? — спросил он шутливым тоном, по которому не поймешь, что имеется в виду.

— Конечно. Почему нет?

— Потому что тогда я не могу ручаться за то, что произойдет.

Элен не знала, как ей реагировать, поэтому отшутилась:

— А что может произойти? У меня все под контролем.

— Хорошо. Но я тебя предупредил.

Через две минуты в дверь постучали. Элен впустила Торальфа, усадила его в кресло у окна, а сама исчезла в ванной.

Когда она вышла, то увидела его с проспектом о Бремене в руках. Элен села на кровать, подложив под спину подушку. Торальф перевел на нее взгляд, и у нее перехватило дыхание. Но она старалась вести себя непринужденно:

— Судя по всему, мы оба не очень хорошо знаем этот город. Хотя я тут уже бывала, но давно, лет пять назад.

— Тогда ты знаешь Бремен лучше меня. Я был здесь только проездом. Сейчас искал какой-нибудь хороший ресторан. Может, ты что-то подскажешь?

Элен кивнула на проспект:

— Покажи-ка. Давай посмотрим вместе.

Торальф пересел к ней па кровать. Они разыграли небольшую ссору, споря, какой ресторан лучше. Потом Торальф сказал:

— Я вижу, поход с эмансипированной европейской женщиной в ресторан — дело непростое. Давай выпьем вина, чтобы ты немного расслабилась.

— Но я спокойна. — Не может быть, чтобы он почувствовал ее волнение!

— Ты? Спокойна?

Элен пришла в негодование, но Торальф только посмеивался.

— Знаешь, как я понимаю расслабленность? — сказал он и указал на ее брюки. Сердце Элен остановилось. Нет, не может быть! Неужели она в нем ошиблась? Она настолько разозлилась, что почувствовала, как на лбу выступили капельки пота. Вечность прошла, пока Торальф снова заговорил:

— Для начала ты отдашь мне свой телефон. Не могу видеть, как тебя постоянно дергают.

Элен смутилась, но от сердца у нее отлегло. Она молча отдала Торальфу свой телефон. Перед тем как выключить его, он спросил:

— Может, еще одно сообщение или звонок? Твой последний шанс!

Элен покачала головой. Торальф выключил ее мобильный и направился к обычному телефону.

— Белое или красное?

Элен пожала плечами.

— Ты у нас сегодня главный. Тебе и решать.

— Добрый вечер! Пожалуйста, бутылочку бордо в номер шестьсот двадцать девять… Да, я видел у вас в карте вин Chateau Pavie. Я хотел бы восемьдесят девятого года, если можно. Хорошо. Спасибо.

Торальф положил трубку и сел на пол по-турецки. Элен делала вид, что занята чтением проспекта. На самом деле она никак не могла сосредоточиться. Она почувствовала его насмешливый взгляд.

— Ну как, нашла что-нибудь?

— Нет.

Раздался стук в дверь: вино принесли быстро. Торальф, разливая вино по бокалам, снова бросил на Элен взгляд, от которого она смутилась и, чтобы скрыть это, спросила:

— А ты разве не голоден?

— Я тешил себя мыслью, что мы позже куда-нибудь сходим. Можно ведь и не заказывать столик. — Он испытующе посмотрел на Элен. — Я уточнил у служащей в холле, и она сказала мне, что все будет в порядке. — Он передал Элен бокал и сел у нее в ногах.

— Хорошо, что ты сейчас здесь.

Они чокнулись, а потом долго еще рассказывали друг другу истории из своей жизни. Элен смеялась до слез.

Вдруг его голос стал серьезным:

— Скажи, ты живешь одна?

Элен почувствовала себя не в своей тарелке. Она надеялась, что до этого вопроса не дойдет. Она помедлила с ответом, и Торальф добавил:

— Извини, я спросил глупость. Не отвечай, если не хочешь.

Элен отлично умела отвечать на вопросы так, чтобы ничего не было ясно. Работая журналисткой, она этому научилась. Но сейчас она хотела с самого начала быть честной и, глядя Торальфу в глаза, сказала: