Дар Змеи
Шрифт:
— Порой ты и вправду бываешь жутко милым, — сказала она.
И покуда я по-прежнему, застыв на месте, размышлял, как понимать ее последние слова, она проскользнула мимо меня, швырнув по пути письмецо в колодец.
— Сегодня ни одного яйца нет! — крикнула она матери.
Я поднял размалеванное яйцо. Оно было совсем легкое, так что никак не могло быть деревянным, но я не знал, из чего же оно сделано. Я снова составил вместе обе половинки.
Теперь я увидел, что там были не только завитки, но и какое-то животное — не то морская змея,
— Дина! — пробормотал я. — Во что же ты вляпалась?
Невеселый ужин был у нас в тот вечер. К нам как раз пришел в это время кузнец, чтобы вернуть Вороную. Он сказал, что все-таки не смог ее продать. Но, говоря это, он не поднимал глаз и вообще не смотрел в сторону матушки.
— Ничего, — молвила она. — Тогда придется нам самим попытаться…
Он кивнул.
— Это хорошая кобылка, — похвалил он. — Может, вам стоит продать ее в Ткацкое или же чуть подальше к югу. Пожалуй, там найдется немало охотников на такую хорошую лошадку.
«Ну, не в Глинистое же, — подумал я. — Неужто это все из-за призраков украденных кур?»
Кузнец ушел, а мы сели за сколоченный мною стол. Хлеб и крапивный сун на ужин! Я был близок к тому, чтобы пожелать: пусть бы мы были теми, кто украл кур или паштет. Из мясного у нас теперь оставались добытые мной кролики. Дина сидела бледная и лишь ковыряла в миске, а у Розы по-прежнему было такое выражение лица, что казалось: вот-вот грянет гром.
— Нам что, никак не избавиться от кислых физиономий? — в конце концов спросила мама. — Так или иначе, продадим эту лошадь. А селение раньше или позже настроится на иной лад, изменит свое мнение, если не само по себе, так когда поймают настоящего вора.
Нико откашлялся:
— Катрин. Ты не помнишь Катрин?
Матушка кивнула:
— Маленькая, темноволосая. Самая младшая из твоих учеников.
— Да. И вот Катрин обмолвилась, что знает, как попасть в курятник на постоялом дворе. Может, стоит поразмыслить: не посторожить ли там ночью?
Мама покачала головой.
— Пусть селение само улаживает это дело, — сказала она. — Нам лучше держаться подальше, отстраниться от всего этого.
Дина поднялась и взяла свою шаль.
— Ты куда, юная дама? — спросила матушка.
— Я забыла мотыгу и корзинку возле бобовой делянки, — ответила Дина. — Лучше забрать их, пока не стемнело.
Она метнулась за дверь, прежде чем мы успели вымолвить хотя бы слово.
Я тоже встал.
— А что забыл ты? — резко спросила мама.
— Ничего. Я только хотел помыть посуду.
— Давин, уж не захворал ли ты?
У меня покраснели щеки.
— Я здоров!
С молниеносной быстротой собрал я глиняные миски и вынес их к колодцу. Я бухнул их в ведро с водой и завернул украдкой за угол хижины, чтобы увидеть бобовую делянку.
Дины там не было. Я успел лишь мельком заметить ее меж деревьев, прежде чем она исчезла из виду.
Я так и думал. У нее свидание! Ей нужно с кем-то встретиться.
Я вернулся к ведру с водой и начал перемывать миски. Я уже все сделал, а Дина еще не вернулась обратно.
— Ну, берегись теперь, Дина! — пробормотал я.
Я еще раз подошел к углу дома и заглянул в лесную чащу. По-прежнему никакой Дины… Еще немного, и мне придется искать ее. Что ни говори, ей было всего двенадцать годков, а уже почти стемнело. У меня из головы не шло странное начало письма: «Я не желаю пугать тебя». Чем больше я думал об этом, тем сильнее одолевало меня беспокойство.
— Давин!
В открытых дверях хижины стояла мама.
— Да!
— Где Дина?
— Я не видел ее. Но она, верно, скоро вернется.
— Попытайся отыскать ее!
В голосе матушки слышалось беспокойство, и я хорошо понимал его. Я лишь кивнул в ответ и направился к лесной опушке, где в последний раз видел Дину.
Едва миновав первые деревья, я заметил ее. Она шла мне навстречу, тяжело дыша и задыхаясь, неподвижная рука ее была отставлена в сторону.
— Меня ужалила змея! — сказала Дина.
И с этими словами она упала на колени, так что мне пришлось почти весь остальной путь нести ее домой на руках.
На предплечье Дины виднелись две кровавые полоски и следы двух клыков.
— Она свалилась на меня, — сказала Дина. — Сверху, с дерева!
Я не поверил, что здешние змеи взбираются на деревья. Но с этим можно было подождать.
— Какого она была цвета? — резко спросила мама и натянула кожаный шнур, которым перехватила руку Дины.
Я знал, о чем она думала. Если змея медно-зеленая, то это мог быть уж, какого я видел у силков, яростный, злобный, но не ядовитый.
— Буро-оранжевая, — сказала Дина.
Стало быть, ядовитая!
— Давин, — неестественно спокойно произнесла мама. — Дай мне нож!
Я дал ей нож. Моя рука дрожала. Я не понимал, почему ее рука так тверда! Быть может, оттого, что иначе просто нельзя. Ведь ей придется резать…
— Медянка! Ее яд убивает. Много ли смертельного яда впитала рука Дины?
— Зажги лампу! — велела мама. — Я не вижу, что делаю!
Нико зажег фитилек лампы и поднял ее так, чтобы свет поярче падал на руку Дины. Дина лежала теперь на столе, где еще совсем недавно стоял крапивный суп.
— Роза, забери Мелли наверх, на полати, расскажи ей какую-нибудь сказку! — велела мама.
Роза молча кивнула и взяла за руку Мелли. Девочка боязливо таращилась на руку Дины и сперва не желала уходить.
— Иди с Розой! — велела мама, и Мелли послушалась.