Дарт Вейдер. Ученик Дарта Сидиуса

Jamique

— Во-первых, ты гадина. А во-вторых, ты лжёшь. Лёгкость декларации обусловлена тем, что Сила тебя не покинет. Ты это знаешь. А не признавать себя обязанным чему-то — так легко. Мни независимой, это будет ложь. Хочешь ты или нет, но мы все вышли из Силы. И она нам всё это дала. Определила саму возможность…

— Если даже это так, то мы — не она. Я уже давно не являюсь частью своей матери. Вы, джедаи, так и живёте, не перерезав пуповину. Всю жизнь. Куда же вы без мамочки Великой Силы?

— А вы на неё плюнули. То есть, извини, используете Силу и одновременно на неё плюёте. Очень опрятно. Одновременно быть на иждивении и поносить того, кто кормит.

— Лизать ручки хозяину и вечно бегать

у него на поводке, — весело ответила ситх джедаю. — Всё зависит от точки зрения, верно?

— Можешь говорить, что хочешь.

— И буду.

— Что на тебя вообще нашло?

— Я связана с тобой, — лицо её передёрнулось. — Я была у тебя в голове. Я тащила тебя сюда. И я до сих пор у тебя внутри. И мне противно.

— Так уходи.

— Да? Ты этого хочешь?

— Да.

Она тихо рассмеялась.

— Что ты смеёшься? Думаешь, я без тебя здесь не удержусь? И шарахнул тебя по голове в приступе мазохизма?

Она вновь не слушала его.

— На самом деле, — шёлковым голосом сказала она, — мы так слабы. Нам дано больше, чем другим. Мы чувствуем подкладку мира. Но ах, мы так слабы, мы всё равно так слабы, пусть качает нас материнская грудь, пусть нам будет хорошо, хорошо, тепло, спокойно, пусть мы будем воссоединяться в коллективной медитации, касаясь душа к душе, и таким образом обретая братьев по Силе, пусть мы утишаем этот великий поток, убивая тех, кто разжигает конфликты и войны — они, негодяи, не имеют права нарушать нашу синеву — моря, неба, спокойного пляжа, умиротворённости природы — ах, нам не нужен шторм. Мы-то знаем, как хорошо медитировать о величии бытия на берегу безбрежного тихого моря… Вы когда-нибудь пытались отползти от вашего бережка? В водичку зайти? Поплескаться? Сесть на щепку, отправиться в шторм? Трусы патологические.

Оби-Ван смотрел на неё. На её узкое, презрительное лицо. На глаза, в которых плескала весёлая гадливость.

— Вы, — сказал он, — предпочитаете шторм?

— Да. И середину стихии. Как иначе узнать, на что ты способен? А вы — пляжные зонтики.

— Не каждому дано быть сильным…

— Вот ты и проговорился. Только знаешь, слабость — тоже выбор.

— И церебральный паралич — тоже?!

— Неправильная аналогия. Есть инвалиды, которые сто очков дадут здоровым. Рак души — дело сугубо добровольное.

— Типичное рассуждение таких, как ты. Есть люди, которые просто не могут…

— Не хотят.

— Не могут!

— …боятся боли. Боятся, что ударят. Понимаешь ли, чтобы научиться держать удар, надо не раз и не два на него нарваться. А если вместо этого ты бросаешься на колени и кричишь: не бейте меня, я слабый — не удивительно, что практики драки у тебя не будет. Какая уж там практика. Просто расслабься и получай удовольствие…

— Ты говоришь ерунду, — ответил Оби-Ван. — Полнейшую ерунду. С чего ты взяла, что джедаи слабые? С чего ты взяла, что мы в ужасе смотрим на Великую Силу с берега? С чего…

— Гм. А чувство, когда ты — это не ты, а наполняющая тебя Великая Сила?

— Что?

— Оно тебе нравилось?

— Нравилось, — ответил Оби-Ван. — Полёт. Ощущение мощи.

Рина с внезапным любопытством посмотрела на него:

— Не чувствую в твоём голосе подлинного энтузиазма.

— Послушай, — взвился Бен, — ты не мой личный психолог, чтобы… Чувство действительно потрясающее…

— Как будто тебя раскатывают тонким листом по всей галактике, — тихо сказала Рина.

Он уставился на неё.

— Нет. Как будто вся галактика в тебе… Нет, конечно, просто ты — часть Силы…

Он вдруг понял, что сам не знает, что говорить. Не то чтобы она его сбила с толку — он сбил сам себя. Что-то внутри него с удивлением смотрело на него же и будто говорило: а я не понял…

— Джедаи не подчинялись Силе, джедаи

её направляли, — сказал он самому себе и Рине. — А утишить бурю, которую развязали мало осмысленные существа — знаешь, какая нужна твёрдость и сила?

— А зачем её утишать? — спросила Рина.

— Потому что… буря в Силе — волнения и войны здесь.

— А какое вам до этого дело?

— Да потому что волнения и войны здесь…

— Сильно колебали Великую Силу и она била вам по мозгам. Я же говорю: слабость.

— Да почему…

— Любое желание комфорта — слабость.

— А ты хочешь жить в ущербе и на войне.

— Так я там и живу, — ответила Рина.

— Потому что сама себе устроила.

— Потому что не собираюсь подчиняться. Молчи. Я сейчас тебе кое-что скажу. Потом можешь спорить. Я скажу, что я по всему этому поводу думаю. В отличие от джедаев мы умеем отстаивать себя. От мира. И от Великой Силы.

— Завоёвывая, используя и нападая?

— Да. Что в этом такого?

— Это…

— Аморально? Конечно. А я никогда не сомневалась, что ваша мораль даёт вам шанс подчиниться и при этом чувствовать себя очень комфортно. Но факт заключается в том, что слабые просто не могут напасть. Боятся. Впрочем, вру. Слабые способны на одномоментное истерическое нападение. Но как только их нападение соприкасается с ответом, как морда с кулаком, она дохнут, сдуваются и скулят у ног того, кто им ответил. Слабость — это выбор. Понимаешь ли, мир полон дерьма. Опасности. Боли. Однажды ты должен для себя решить. Сможешь ли ты сражаться. Или сразу прогнёшься. В первом случае неизбежна боль. Увечья. В тысячу раз возрастает вероятность смерти. Только смерть не покой. После неё ты останешься тем же, что в её момент. Если ты боец — будешь сражаться дальше. Если слабак — будешь дальше скулить. Смерти нет, есть Великая Сила. Ты можешь однажды решить, хочешь ли ты дать этой силе в морду — с полной вероятностью того, что она тебе ответит, и ответит всерьёз. Знаешь, где проявляется характер? Когда твой противник заведомо тебя сильней. И ты знаешь, что его не одолеешь. И вот тогда есть выбор. Расслабиться и получать удовольствие — от своей слабости — или же идти на рожон. В последнем случае ничего хорошего тебя не ждёт. Кроме одного. Даже когда тебя поимеют, а тебя поимеют, коль скоро противник гораздо сильней — поимеют только твоё тело. Насилием или смертью. Но душа останется свободной. Страх — выбор. Страх и желание тишины. Найди тишину в центре бури. Завернись в вату. Выбери того, кто поимеет тебя, отдайся — и сделай его защитой для себя. Такова жизнь. Прогнись под одного — это даст тебе иллюзию выбора и свободы. Он поимеет тебя. Но он тебя защитит. Ещё бы. Ты его вещь. Женщина прогибается под мужа и называет это любовью. Вы, джедаи, прогибаетесь под Силу и называете это служением. А мы даём этой Силе в табло. И держим удары. И в основном подыхаем. Уродуемся. И становимся тварями этого мира. Извращенцами. Извращенцы — калеки души. Результат множественных травм. И так велика вероятность… Опасность похуже смерти, не находишь? И всё равно. Не мы устроили этот мир. Кой-кто посильнее. И хозяин нашими действиями очень недоволен. Отсюда возмущение и буря.

— Да зачем вам бороться с Силой, идиоты?! Зачем вам бороться с тем, от чего все ваши способности, возможности, положение, жизнь? Что это за извращение ума? Что это за потребность уничтожить сам источник своего существования? Да без неё вас бы не было — не-бы-ло!

— Ну и что? А без родителей не было бы ребёнка. Ему, что, вечно им ноги лизать?

— Ты понимаешь, что такое благодарность?

— Ага. Это то, с помощью чего подчиняют. Как с помощью любви.

— У тебя… я даже спорить не буду. У тебя просто что-то не в порядке с мозгами. Такого… извращённого взгляда на жизнь…