Дарт Вейдер. Ученик Дарта Сидиуса
Шрифт:
— Стой. Ты хочешь сказать, что он…
— Нас поимел, — широко осклабился Кэмер. — Из сынишки его выпнули, так он с другого бока подлез. Он очень способный, ты знаешь?
Он с интересом следил за сменой красок на лице Куай-Гона.
— Мы хотели помочь, — сказал рыцарь.
— Не понял. Как и кому мы хотели помочь?
— Мы хотели…
— Ну? Ну?
— Перестань нукать.
— Нет, я помню, ты сказал: давай поможем Анакину. Я только не понял, как.
— Установить контакт. С эти миром. Чтобы тот получил информацию о нём. О том, что тут творится.
— И одновременно выпнули Оби-Вана — в тот мир? А зачем?
— Он единственный из нас не так давно умер и оказался
— Хи-хи. Не помню, чтобы кто-то из нас оказался способен на это. Особенно после смерти.
— Мы не умели обращаться с этим пространством. И у нас было слишком мало сил.
— Ну, с этим я не спорю — только вот откуда они у твоего ученика?
— Он использовал наши силы. И силу тех, кто тянул его к себе.
— Именно его?
— Но они его тянули.
— А я подталкивал, — рассеяно улыбнулся Кем. — Хотя в этом очень мало логики, не находишь? Выбросить в мир Оби-Вана. Единственного из нас, кто ни в коем случае не будет помогать своим врагам.
— Погоди. Он пересмотрел своё отношение к…
— Ты поверил?
— Нет, — выдохнул Куай прежде чем подумал. — Сейчас — нет. Но тогда… Мне казалось это естественным. То, что в нём проклюнулось.
— Да ладно тебе, — ответил Кэмер. — Вы когда-то сумели обрубить и затолкать вовнутрь его истинную натуру. Обрубить по локоть чувства. Так что получили именно то, что и культивировали в нём. Чувства он испытывать умеет. Вызывать. Ну и… обманывает вас только так. А ты молчи. Что, скажешь, нет? Он не сумел вернуться обратно? Мы не запустили туда того, кто будет работать против…
— Ты, кажется, перешёл на ты?
— И уже давно.
— А откуда ты знаешь, чего хочу — я?
— Вот я и думаю, — кивнул Кэмер. — С кем ты и за кого. И куда мы вообще идём.
— Кэмер. То есть, Хэмеир…
— Ммм? У меня есть однозначная идея.
— Какая?
Куай-Гон не успел отступить. За его спиной рухнуло и загрохотало. И тут же обвал случился и за спиной Кэмера.
— Ну что, — спросил Дарт Мол рыцаря Джинна, — поговорим откровенно?
Вейдер и Палпатин
— Йода, — пробормотал Палпатин. — Джедаи. Тантив. Нет, раньше. Храм. Кэмер. Оби-Ван, Кэмер. Куай. Избранный. Йода. Храм…
Его галактическое величество выругалось. От таких выражений хатт покрылся бы несмываемой алой краской. Вейдер смотрел на него во все глаза.
— Джедаи, Храм, — пробормотал Палпатин. — Избранный, мидихлориане. И то, что ты не можешь выздороветь, … — новое количество нецензурных слов.
— Что?
Император поднял голову. Резче обозначились все складки.
— Мне не нравится то, что ты не можешь выздороветь.
— Мне тоже.
— Я не о том, Вейдер, — жёстко сказал император. — Не о твоих физических неудобствах. О факте. Факте физической привязки тебя ко мне. От которой мы не можем освободиться четверть века. И которая и стимулировала эмоциональный взрыв, который чуть не привёл к гибели обоих. Всё дело в связи, — сказал император. — В том, что без меня твой организм нежизнеспособен. Вейдер, тебе не кажется, что это очень странно? Двадцать пять лет прошло. Ну, хорошо. С такими ожогами кожи и слизистых не живут. Тогда. Но я, как смог, вытащил тебя с помощью своих способностей. Впрочем, ты вытащил себя сам. Я помог. Дал дополнительные умения и силы. Но мы с тобой двое, без ложной скромности, самые сильные одарённые в галактике. И ты должен был излечиться, а я — излечить тебя. У меня сильнейшие способности к регенерации и исцелению. Несмотря на бред про тёмную сторону использования силы, которая лечить не может, а только разрушает, и которая нам только и доступна. За четверть века твоих и моих способностей по исцелению и регенерации должно было хватить хотя бы на то, чтобы ты смог обходиться без меня. А вместо этого нас обоих едва хватает на то, чтобы поддерживать твой уровень регенерации в норме. Иначе… сколько раз мы пытались разомкнуться? И каждый раз максимум через неделю приходилось воссоединяться вновь. Поскольку количество поражённых и умерших клеток становилось жизненно опасным. Почему? Ведь именно это тебя бесило. Именно это создавало ощущение полной безнадёжности впереди. А ты терпеть не можешь безнадёжность. Не удивительно, что мы чуть друг друга не перекусали. Ситуация, мягко говоря, крайне неприятна. Очень неприятна. И мы не можем это контролировать.
— Хм… Мы это всё и раньше знали.
— Да, но я хочу сказать… постой. В лаву тебя закатал Оби-Ван.
— При помощи Йоды.
— Да. На Набу Кэмера убил Оби-Ван.
— Тот отвлёкся.
— Не говори ерунды, Вейдер! Ты когда-нибудь отвлекался — в бою?
— Я… да.
Он чуть не отъехал к стене вместе с креслом — так вбуравился в него взгляд императора.
— Да, — ласково сказал Палпатин. — Именно так. Мидихлориане, Избранный, Оби-Ван, Йода. Хррамммм… — он засмеялся. — Как там, ты мне говорил, звали Оби-Вана? Тогда, в Храме? Что-то о том, что этот рыцарь был невероятно чувствителен к Силе? И что Сила вела его?
— Эмиссар Силы.
— Вот, — сказал Палпатин. — Откинулся на спинку кресла. Сложил ладони на животе. Улыбнулся. — Эмиссар Силы.
— Что?
— Вейдер, — император через секунду подался вперёд. — Мы не летим на Корускант. Нам надо…
Мастер, — прозвучало у него в голове вежливый, но настойчивый голос Мары, — вам срочное сообщение с Корусканта.
Маленький корабль в гиперпространстве
Оби-Ван учился ходить.
Ему это давалось нелегко. Цеплянием ногтей по стеночке. Ватной слабостью в ногах. Ноги не свои. Руки чужие. Тело тоже. Он ни разу не думал об этом, а теперь понял. Понял младенцев. Оказалось, что движения младенца потому лишены координации и рассогласованы, что тот впервые пробует своё тело. Инструмент для возможности жизни. Машину. Скафандр. Оболочку.
Мы приходим в материальный мир откуда-то. Оттуда. Только там, и Оби-Ван понял это сейчас с кристальной ясностью, тела просто нет. Инструмента для жизни. Вот этой. Неудобной тяжёлой оболочки. Надо было суметь вернуться в мир ещё раз, чтобы понять: внешний облик там — не тело. Только образ. Привычка внешнего облика. И в этой имитации… совсем не надо думать… как согласовать движение вперёд левой ноги… с положением на месте правой… толчок… отталкивание от пола… перенос… блин, перенос тяжести!!!
А потом надо выбросить вперёд заплетающиеся руки и за что-то схватиться. Потому что падаешь. Но даже этот жест не рефлекторный. Его нет в голове. В спинном мозге. Ты должен… должен выставить вперёд руки!..
Понимание приходит, когда кулём падаешь на пол.
Рина сидела в кресле посреди самой большой каюты на корабле и наблюдала за Оби-Ваном. Не комментировала. Не раздражала. Была. Смотрела. Внимательно и сосредоточенно. Возможно, это был талант. Возможно — отстранённость. А возможно — ещё что-то. Что Оби-Ван чувствовал, хоть не понимал. Что-то, что однозначно не переводило попытки человека научиться ходить в разряд смешного.