Дарт Вейдер. Ученик Дарта Сидиуса

Jamique

— Я думал, это… метафорически. И что вообще происходит? Откуда это?! Где мир Великой Силы? Где все? Что с ними?!!!

— Они растворились и ушли, — ответил Куай-Гон. — Их существование не нужно. Они отыграли свои роли. Оказалось необходимым сочетание одновременной смерти неправильного старого джедая и молодого ситха, чтобы мы смогли выжить в тандеме.

— Учитель, — Оби-Ван почти плакал, — что вы говорите? Где мы? Что?!..

Хэмер и Куай-Гон переглянулись.

— Оби, — ласково и сурово, как умел только он, сказал учитель, — ты же воин. Тебя готовили и к бою, в котором нет надежды. Я готовил… давно.

— Да, учитель, — Оби-Ван непроизвольно

всхлипнул и вытер глаза и нос. — Извините. Но это… было чудовищно… Так вы скажете, что?…

Куай-Гон кивнул. Медленно отошёл на середину пещеры. Рассеянным жестом — ладонь над холодным очагом — заставил через мгновение с гудением запылать огонь. Сайрин подошёл туда же. Оби-Ван сам потянулся ближе к теплу и свету.

Учитель сел прямо на холодный каменный пол, привычно поджав ноги. Забрак устроился рядом. Оби-Вану предложили охапку соломы.

— Мальчик мой, — сказал Куай-Гон. — ты живёшь в мире, который был выдуман на потеху жителей других миров. И наша с тобой жизнь — выдумана тоже.

ПРОМЕЖУТОК МЕЖДУ КАРТИНАМИ

Наше время

Размышления о подмене

Здравствуй. Ты меня не слышишь?Голос мой всё тише, тише,Память всё бледней.Кто-то встретит — не узнает,Отпечатком дня растаетТень среди огней.Мы кричим. Но нас не слышат.Голоса всё тише, тише.Всё слабее кровь. И развоплощенье ближе.…Я вас больше не увижу,Грёза дня, любовь…Ложь сильнее убивает.Потому что тает, таетНастоящий мир.И подмена совершится,Растворятся наши лица.И придёт — кумир.Он предстанет миллионам.Он окажется законом.

БЕСКОНЕЧНО ДОЛГАЯ ИНТЕРЛЮДИЯ

Почти вся происходит в пространстве, отличном от обычного

Но сквозь годы и румяна,

Незаметно и упрямо,

Никогда не до конца

То ли светлый, то ль печальный

Проступает изначальный…

Мир, в котором нет творца.

Совещание

— В таком случае, познакомьтесь, адмирал, — произнёс Палпатин. — Вам теперь работать вместе. Мара Джейд, моя доверенная помощница и форсьюзер.

— Рука, — хмыкнула Мара, наклоняя голову. — Если услышите об этом от кого-нибудь, не удивляйтесь. Таков мой официальный статус.

Пиетт наклонил голову в ответном жесте приветствия.

— А это — Карнор

Якс и Кир Канос, мои гвардейцы, и также помощники и доверенные лица, — Палпатин указал на мужчин. — Разведка, законченное военное образование, знание языков и этикета. И внутриполитической обстановки. А Карнор ещё и хакер.

— Скажем так, хорошо разбираюсь в галактических сетях, — пояснил вышеназванный человек непринуждённо. Слишком непринуждённо.

Гвардейцы наконец соизволили встать. Зато Вейдер сел, подобрав плащ, в кресло у стены. Теперь Тёмный лорд, казалось, специально выбрал такой ракурс, чтобы хорошо видеть происходящую у него перед маской мизансцену.

— Адмирала Пиетта, думаю, никому представлять не надо, — мерно сказал он оттуда.

В его голосе присутствовала маленькая толика угрозы. Предупреждение всем присутствующим. Всем, кроме императора. От императора он привычно отстаивал свою толику свободы.

— Не надо, — сказал Карнор Якс. Неуловимая насмешка в голосе была тут же уловлена Вейдером. Тёмный лорд глубже откинулся на спинку кресла.

— Если вы, сэр, — он произнёс эти два слова настолько нехорошим тоном, что гвардеец резко поджал губы, — считаете, что мы собрались здесь для выяснения, кто умнее, то сообщаю: вы не на своём месте. И я также могу усомниться в разумности воли императора, который приблизил вас к себе.

— А Вейдер прав, — сухо сказал Палпатин, не дав сказать гвардейцу ни слова. — Ты ещё строем пройдись тут, Кар. И продемонстрируй всем своё отменное здоровье.

Пиетт с трудом сдержал нервную усмешку, и тут же увидел, как рыжеволосая молодая женщина насмешливо улыбается.

— Господа гвардейцы-разведчики, — сказала она, — вы немного зарылись, верно?

Пиетт нашёл себе кресло и устало сел в него, не ожидая приглашения. Так вот так. Он — ставленник Вейдера. Его адмирал. И, кажется, главнокомандующий собирается объяснять это высокомерной императорской гвардии столько, сколько будет нужно.

Элита войск. И что про них только ни говорили. И то, что они убивают друг друга ради доказательства преданности императору. В это Пиетт не верил. А вот в то, что будущих гвардейцев выбирают из кадетов военных училищ самым тщательным образом, окунают в курс мало того что жестокой подготовки, так ещё выжившим в нём внушают безусловную преданность к императору и сознание своего избранничества…

Пиетт обнаружил, что линзы Тёмного лорда в упор разглядывают его. Не линзы. Глаза. Впервые за тёмными вставками на шлеме Пиетт различил взгляд. Увидел. Почувствовал. И через секунду почти вскочил с кресла. Палпатин с неприятным выражением на лице рассматривал свою Алую гвардию.

— Возможно, — вкрадчивым тоном предположил он, — здесь будут уместны некоторые извинения?

— Ваше величество…

— Как уже сообщил вам лорд Вейдер, мы не в игрушки играем. И если вам кажется, что вы что-то понимаете лучше, чем мы с ним — не стесняйтесь, высказывайте. Желательно вслух, а не путём многозначительных улыбок.

Пиетт адресовал своему главнокомандующему вопросительный и тревожный взгляд. Вейдер передал ему в ответ успокаивающую усмешку: всё в порядке, адмирал. Император всего лишь объясняет своим мальчикам величайшую серьёзность происходящего. Они поймут. Не идиоты.

Так и оказалось. На лицах двух достаточно молодых военных вместо оскорблённой гордости отразилась озабоченность.

— Прошу простить нас, милорд, — с официальной корректностью произнёс Карнор Якс. — Нас может извинить только то, что последняя комбинация, проведённая вами и императором, ввела в заблуждение даже нас.