Дартмур
Шрифт:
Вода шумела в душе, пока он поднимался в спальню, переодевался.
Ничего особенного, Фоукс гребаный ихтиандр.
Он уже пошел на выход, спустился вниз, а вода продолжала бежать. Остановился, вспомнив о ее состоянии.
О, воспоминания въелись самой ядовитой отравой в мозг. Ее всхлипы, слезы, подкашивающиеся ноги.
Скрипнув зубами на свою неизвестно откуда взявшуюся жалость, вернулся и постучался в ванну, просто чтобы услышать колкую фразу. Знать, что она в порядке.
Зачем? Сегодня исчерпался годовой лимит добродетели.
Она злилась, когда он ее торопил. Он ждал подобной реакции.
Напор воды не уменьшился. Похоже, она не собиралась выходить, и молчанием доводила до стадии раздражения за миллисекунду.
Крошечный укол куда-то под ребра подтолкнул повернуть ручку и войти. Ему надо знать, что Фоукс в норме. Это стало болезненной необходимостью.
Волноваться за отброса — достижение, блять.
"Ненавижу сучку."
Чутье не подвело. Одного взгляда на посиневшую от холода девчонку хватило, чтобы дыхание выбило из легких. Плевать даже, что она голая, обнимает колени руками, будто закрывается от самой себя.
Ее слова в полубреду про Мими вызвали улыбку.
Пиздец.
У него ни разу не возникало желания улыбнуться Фоукс. Потому что это Фоукс, блять. Она не входит в круг достойных.
Он укутывал ее. Шам Дейвил! Смешно до тошноты. Он, тот, кто даже после секса не проявлял заботы. Ни мнимой, ни настоящей. Никакой.
Оставил двери открытыми, чтобы слышать.
Для чего? Бежать помогать, как нянька?
Несколько раз подходил к двери с намерением захлопнуть ее. Отделить ее комнату от своей. Восстановить необходимый барьер. И падал на кровать, колотя матрас, вновь прислушиваясь к тишине в спальне за ванной.
Этому должно быть рациональное объяснение. Ответственность за то, что не посадил кабана на поводок, и тот, пока хозяин занимался своими делами, натворил херни. Он не хотел быть причастным к суициду Фоукс. Пусть убьется в другое время и в другом месте.
Пальцы сдавили переносицу, устало потерли глаза.
Не сможет уснуть.
Слишком хорошо знакомое состояние — когда внутренности подвесили на крюки.
Заметил на столе коробочку от Дайаны. Он так и не посмотрел, что в ней.
"Нарисовались дела поважнее."
Хмыкнул про себя.
Развязал голубую ленту. Крышка приземлилась на кровать.
На небольшом листе, сложенном вчетверо, узнал почерк Андерроуд.
"Прочти".
Не знал бы ее давно и хорошо, счел бы любовной запиской.
"Привет, Шам
Лето выдалось насыщенным. Мне не хватит бумаги перечислить все места, где я побывала, и вряд ли тебе будет интересно. Это не любовная записка, ты догадался?
Я случайно встретила синего, много лет изучающего работу твоего отца. Ему стало любопытно, что я учусь с Дейвилом. Ты разозлишься, конечно, но не беги убивать меня раньше времени. Мы разговорились, и я случайно — клянусь! — упомянула твою маму."
Руки затряслись. Захотелось смять бумагу, а потом свернуть шею Дайаны.
Строчки запрыгали перед глазами.
"Знаю, ты уже теряешь терпение, так что перехожу к основному. Этот кристаллический написал формулу, которая может помочь ее вытащить. Понимаешь? Ты обязан попробовать.
Он не гарантировал успеха, но нельзя упускать шанс. Я надеюсь, ты выключишь буку и включишь Шама Дейвила. Знаю этого парня. Он славный. Возможно, ты с ним когда-то пересекался. Он пойдет на все, чтобы помочь близкому человеку.
Я тебя точно уже поцеловала, тебе хватит.
Ди Андерроуд"
Дрожащие пальцы не с первого раза подцепили клочок со дна.
Взгляд бегал по трем строчкам бесконечное количество раз, будто бумага сейчас воспламенится и осыплется пеплом.
Снова и снова, одни и те же символы. Запоминая. Отпечатывая в мозгу. Вырезая на подкорке.
Настолько многообещающе, что просто не может быть правдой.
Сука!
На одеревеневших ногах вошел в ванную. Ладони уперлись в края раковины.
"Блять, возьми себя в руки!"
Горсть ледяной воды прилетела в лицо.
Поднял голову, встречаясь с собственным отражением.
Плохой сон оставляет свои отпечатки. Кожа бледнее обычного, тени под глазами.
Херовый вид. Усталый. И глаза. Почти такие же безжизненные, как у его матери.
Почти. Он по-прежнему что-то чувствует, в отличие от нее.
Очередная порция воды стекла по лицу.
Он шесть гребанных лет живет с кошмарами: фальшивая улыбка и стеклянный взгляд. Если это можно исправить… А если не сработает? Надежда, не оправдавшая себя, убивает сильнее бессилия.
Мокрые пальцы прошлись по волосам. Сдержал рвущееся наружу рычание и осекся.
Что это? Всхлипы, отчаянный писк. Фоукс проснулась и решила порыдать?
Похер. Он сделал для нее достаточно. Подтирать сопли не собирается.
Звуки повторились.
Дейвил возвел глаза к потолку, прикрыл, вдыхая сквозь стиснутые зубы.
"Гребаная Фоукс".
В несколько шагов пересек ванну и вошел в ее спальню.
Она спала. Веки зажмурены, голова металась по подушке. Ноги под одеялом дергались, создавая бугры.
Он так же выглядит, когда мучается от кошмаров?
Из приоткрытых губ вырвался очередной всхлип, бьющий наотмашь. Похоже, Уоррингтон добрался до нее во сне.