Давай не отпускать друг друга
Шрифт:
— Я люблю тебя, Игорь.
Какой смысл прятать то, что так очевидно? Ничего нет важнее сейчас, кроме того, чтобы сказать ему это. Он должен знать. Что ей еще можно сказать после его слов?
Игорь медленно открыл глаза. Вздохнул. Рита, положив подбородок ему на грудь, смотрела в лицо. Она знала правду, которую он, возможно, еще не знал. Но молчать Рита не могла.
— Ты не отвечай сейчас. Это не важно. Я не жду, что ты мне ответишь прямо сейчас и…
Риткину голову прижали к груди, не дав договорить.
— Знаешь,
— Игорь…
— Так, не перебивай меня!
— Хорошо, — Рита послушно прижалась щекой к его груди. — Только скажи мне сейчас — насчет трех детей ты, надеюсь, пошутил?
— Рита! — он в одно движение опрокинул ее, навис сверху. Рита воспользовалась этим и обхватила его лицо ладонями. Нет, ну никак не насмотреться. Он повернул голову и коснулся губами ее ладони. — Нет, не пошутил. Все было всерьез. И, знаешь, Ритуль, по-другому все равно не скажешь. Не знаю я других подходящих слов… поэтому… Я тебя люблю. Вот.
— Бедный, — она провела пальцем по подбородку. — Вынудили-таки.
Он хотел что-то возразить — но вместо этого снова лег и прижал ее к себе.
— Что поделать. Я не могу тебе ни в чем отказать. Если ты хочешь, чтобы я сказал, что люблю тебя — я говорю. Я подкаблучник.
Рита улыбалась ему в плечо. Игорь не мог это сделать иначе. Но у нее не было никаких возражений по этому поводу. Какие могут быть возражения, если тебя обнимает любимый и самый лучший на свете человек?
— Я не люблю каблуки. Подкроссовочником будешь?
— Куда деваться, — хмыкнул он. А потом тихо и нежно добавил: — Это правда. Рита, Риточка, Ритуля моя. Я тебя очень, правда, очень-очень сильно…
У него перехватило дыхание. А потом и вовсе рот оказался занят поцелуем.
— Знаешь… Это глупо, но вот именно сейчас я жалею, что у меня такое имя…
— Почему? — она снова, устроив подбородок на своей руке, что распластана по его груди, гипнотизирует Игоря своими русалочьими глазами.
— Да так… — усмешка у него вдруг смущенная. — Никак его… не сократишь… чтобы…
Он не договорил. Но Рита поняла. Повернула голову, чтобы поцеловать грудь — слева. И тихо туда сказать.
— Я уже все давно придумала.
— Что ты придумала?
— Как называть тебя ласково.
— И как же?
Рита приподнялась. Чтобы глаза его были близко. Чтобы можно было шептать.
— Гор… Горушка… Нравится?
— Очень.
— Кажется, я разучился говорить слово «нет», — Игорь излюбленным жестом прижал ее спиной к своей груди.
— Подкроссвочникам это слово незачем знать, — рассмеялась Рита, вжимаясь лопатками. — Твое дело говорить: «Да, моя госпожа».
За спиной весело хмыкнули. Тяжелая рука огладила ягодицу.
— Вот только не надо мне опять угрожать аналом! — возмутилась Рита.
— Теперь я знаю, как найти на тебя управу, —
— Это чем?
— Знакомством с родителями.
Рита молчала. Игоря такой ответ не устроил, и он за плечо повернул ее к себе.
— Рит, я сейчас задам дурацкий вопрос. Но я его не задать не могу.
— Спрашивай.
Удивительно было то, что они, обнаженные, вдруг как-то внезапно собрались говорить на явно серьезные темы. Но желания прикрыться почему-то даже не возникло.
— Для тебя же это и в самом деле неважно, да?
— Что именно?
— Что у меня нет «бентли». И вряд ли когда-нибудь будет. И в свадебное путешествие на Мальдивы мы не поедем. Для тебя это в самом деле не имеет значения?
Рита, подперев голову локтем, смотрела снизу вверх на Игоря. Напротив нее сидит на разворошенной постели человек. Обнаженный. Очень красивый. Умный. Порядочный. Трудолюбивый. И она-пока-не-знает-какими-еще-достоинствами-обладающий. А еще — до боли в сердце любимый. И задает совершенно идиотские вопросы.
Рита приподнялась, а потом и вовсе села. Придвинулась к Игорю, чтобы глаза стали совсем близко.
— Мы с тобой физически и умственно полноценные люди. С руками и головой. На все, что нам надо, мы заработаем сами.
— Значит, ты выйдешь за меня замуж?
— По-моему, в твоем манифесте, сделанном… м-м-м… час… полтора назад…? возможность отказа не предусматривалась.
Игорь расхохотался, а потом, широко раскинув руки, прижал Риту к себе.
— Будешь моей женой? — тихо спросил на ухо.
— Буду, — счастливо выдохнула она.
— Ну тогда значит в следующие выходные поедем знакомиться с моими родителями, — совершенно другим и деловым тоном произнес Игорь.
— Только при одном условии!
— Интересно, и какое же это условие?
Рита ему на ухо озвучила — какое. Игорь вздохнул.
— Ты снова… точно… вот… этого хочешь?
— Да.
— Почему?
— Потому! Что была лишена этого так долго. Потому что меня уносит от твоего тела — и от некоторых частей особенно! Потому что я кайфую, когда ласкаю тебя! Потому что у меня эрогенная зона за щекой! Потому что… Все, хватит! На спину, Гор! — а потом, вдруг растеряв весь свой пыл, спросила почти жалобно. — Неужели тебе не нравится? Ты же говорил, что…
— Очень. Я… мне… нравится… правда…
— Тогда почему ты еще не на спине?
— Уже, моя госпожа. Но, Риточка… — Игорь, начавший было ложиться, замер. — Ты же потом… Я же буду…
Толчок в грудь, широкая мужская спина касается простыни.
— Конечно, мой господин. Потом ты обязательно будешь сверху.
— Шикарный нож! — Рита нарезает тонкими пластинами ветчину к их позднему ужину. Ну а что поделать, если из постели они выбрались ближе к двенадцати ночи — голодные и счастливые. — Твой отец в этот раз превзошел самого себя.