Давай никому не скажем
Шрифт:
Вдруг кто-то довольно грубо схватил её за руку и потянул за обшарпанное здание морга. Она уже хотела на помощь позвать что есть мочи, а потом увидела знакомые золотые часы на запястье. Голову испуганно подняла: Набиев собственной персоной.
Что он здесь забыл? А вдруг пришёл её уличить? Вдруг там наряд милиции за забором?
— Ты чего руки распускаешь, паршивец? — выдернув из его цепкой хватки рукав пальто, гордо задрала подбородок. Сама же тряслась как осиновый лист. — Думаешь, если во власть сунулся, значит, теперь всё можно?
— Короче, слушай меня внимательно. Здесь, — он вынул из кармана белый пухлый конверт, и воровато огляделся по сторонам, — десять миллионов. Больше рубля не дам, поняла?
Галина от неожиданности даже дар речи потеряла. Десять миллионов! Пусть не двадцать, как она просила, но всё равно это же такие деньжищи! Она уже и мечтать не смела о такой негаданной радости.
Потянулась забрать, но он резко поднял руку с конвертом вверх.
— Фотография где?
Галя всплеснула руками, и торопливо заковырялась в сумке. Не дай-то Бог, если потеряла или дома оставила. Ан нет, вот она, родимая.
Вытащив смятую фотокарточку, протянула Роману Алексеевичу, а сама на конверт алчно смотрит, не отрывается.
— Не думай, что я поверил в твой бред на счёт дочери. Мне просто нужна была эта фотография, — Набиев сунул снимок в карман пиджака и протянул деньги. — И имей в виду, если хоть когда-нибудь откроешь свой рот…
— Да поняла я, не дура, — огрызнулась Галя и сразу же стушевалась: а вдруг отберёт? Скорее засунула конверт на дно сумки, повесила ремешок на плечо и для верности ближе к себе добро прижала.
— Вот и хорошо. Если что, я знаю, где тебя найти, не забывай об этом, — Роман Алексеевич, не прощаясь, быстро зашагал к большой прорехе в заборе, и через минуту скрылся.
Галя не могла поверить своему счастью, это же сон какой-то! Счастливый сон! Ниоткуда такое состояние привалило! Надо срочно бежать домой, обрадовать Колю.
Обхватив второй рукой сумку, Галина Фёдоровна развернулась и потопала обратно к автобусной остановке. В магазин надо забежать, купить водочки, закусочки… Нет, сначала деньги в надёжном месте спрятать, а потом уже идти в магазин. Вдруг вытащит кто, сейчас ушлых много.
— Галь, а ты куда это? — окликнула спешащая на работу напарница Нина.
— Скажи, что нездоровиться мне, невмоготу, — не останавливаясь, отмахнулась Галина, думая о том, что с такими деньгами она теперь вообще может с работы уйти и жить припеваючи целых полгода. А то и год!
***
Набиев-старший, утирая со лба крупные капли пота, сел в автомобиль и закрылся изнутри. Как это унизительно — бегать по трущобам в поисках какой-то алкоголички! К счастью, время раннее, никто его не видел.
Извлёк из кармана фото, безжалостно разорвал на мелкие кусочки и выкинул в приоткрытое окно.
Неужели всё кончено? Сколько он за эти сутки пережил — словами не передать. Ночь не спал, в красках представляя, как его брак, карьера, да и вообще жизнь летят в тартарары. А теперь всё. Можно наконец свободно выдохнуть.
Блаженно откинулся на спинку кресла и расслабил узел галстука. Напряжение отпускало, и даже аппетит проснулся, коего со вчерашнего дня как ни бывало.
Главное, чтобы теперь эта курва молчала. Нет фото — нет доказательств, а слова — это только слова. Да и кто алкоголичке вообще поверит, даже если рот и раскроет?
Вспомнил о Яне этой, которая его якобы дочь. А вдруг действительно?.. Эта мысль тоже нет-нет, да проскальзывала. По срокам всё сходится, аккурат через девять месяцев после их интрижки девчонка родилась…
Нет, не может этого быть! Не может!
Щёлкнув застёжкой кожаного портфеля, извлёк фотографию девочки. Прихватил вчера прихватил с собой из кабинета, не стал улики оставлять.
Присмотрелся снова. Кого-то она ему напоминала… Этот взгляд, нос курносый… Где-то он встречал эти черты, причем как будто совсем недавно… А впрочем, какая разница. У него одна дочь — Карина. Всё!
Хотел разорвать фото и выкинуть следом за тем, но, подумав, открыл бардачок и бросил в кучу старых квитков и подкассетников. Пусть ещё полежит, выбросить всегда успеется.
Часть 54. Яна
Яна
Утром, столкнувшись с Диной на кухне, соседка огорошила новостью — послезавтра из больницы выписывают Толика, будет долечиваться дома.
Сетовала, что и кормёжка там плохая, и из окон дует. А его, несчастного, выхаживать надо. Да уж, знала бы она…
Разумеется, я понимала, что рано или поздно он вернётся, но совершенно не была готова, что так скоро. Делить снова одну территорию, натыкаться на этот полный ненависти взгляд…
Конечно, Ян хорошо его проучил, но кто знает, что творится у Толика в голове. Может, он решит отомстить и в следующий раз будет решительнее. А ещё есть Ника. Вдруг он накинется на неё? Здесь оставаться опасно, нужно как можно скорее искать квартиру и переезжать. Да и мать чего-то вдруг с утра пораньше прибежала, звеня в авоське бутылками. Ушла же на работу, и тут же вернулась. Зарплату, что ли, дали. Надоело это всё. Надоело так, что хотелось послать всех к чёртовой бабушке. Если бы не Ян, давно бы впала в депрессию.
По пути на работу купила в Роспечати «Из рук в руки», и воспользовавшись свободной минуткой, взяв в столовой стакан чая и бутерброд с прозрачным кусочком сыра, исследовала каждое объявление, жирно обводя ручкой подходящие варианты.
— Привет, — Ян, немного заспанный, с прибивающейся на подбородке щетиной, приземлился напротив. Незаметно коснулся моей руки, поводив большим пальцем по тыльной стороне ладони. Я нахмурились, стрельнув взглядом по сторонам: рядом никого, все на уроке, лишь из раздаточного окна торчала курчавая макушка Зои Степановны.