Давид против Голиафа

Джемаль Гейдар Джахидович

Если дело так пойдет, может статься, что никакие разрушения от воздушных налетов американской авиации не компенсируют тех тонких энергетических ресурсов, которые администрация Буша закачает в Иран. Если кому-то кажется, что ресурсы, о которых мы говорим, вещь эфемерная, виртуальная и не сравнимая с материальным убытком или прибытком – пусть разуверится. На одну копейку «субтильных денег» можно снести и заново отстроить целый бетонный Манхэттен.

В этой связи – то есть после того, как мы обозначили незавидное (и где-то дурацкое) положение единственной сверхдержавы, которая является субъектом мирового разрушения, и, наоборот, завидное положение Ислама, ставшего объектом этого разрушения, – возникает один вопрос: Ислам как фактор, несомненно, фигурирует в американской

стратегии. То есть, США представляют себе, чего в идеале хотели бы добиться, громя мусульман, как эта погромная деятельность повлияет на ситуацию Европы, России, Китая и т. д.

Более того, США планируют расколы и внутренние войны в самом Исламском мире, они ищут и находят себе союзников, а то и просто исполнителей из числа самих мусульман.

А вот, фигурирует ли хоть каким-нибудь образом США в стратегии Ислама, если предположить, что такая стратегия существует?

Очевидно, что США присутствуют в стратегических разработках иранского политического руководства, причем в разных видах и под разными углами зрения. Очевидно также, что иранское руководство знает об описанном нами феномене перекачки тонкой энергии, и политическая вампиризация США является сегодня одним из успешных направлений стратегии Тегерана.

Однако, это не совсем то, о чем мы спрашиваем. Стратегия государства, хотя бы и «исламского», и стратегия Ислама как, прежде всего, негосударственного исторического субъекта – не только разные вещи, они могут оказаться в итоге противостоящими друг другу.

На поверхности лежит то, что ближайшим следствием нахождения Ислама в фокусе американского стратегирования является сегодняшний конфликт между шиитами и ахль ас-Сунна валь-Джамаа. Американцы курируют этот конфликт на трех основных уровнях. Во-первых, они пытаются выстроить фронт «суннитских государств» во главе с Саудовской Аравией против Ирана (Есть два варианта: «малый» воспроизводит старую саддамовскую схему «арабы против персов»; расширенный подключает к антииранскому блоку Пакистан). Вовторых, они пытаются развязать образцовую гражданскую войну между суннитами и шиитами в рамках геополитической лаборатории, в которую превратился Ирак. Там они опираются на свои старые кадры профессиональных провокаторов, много лет выращиваемых ЦРУ, которые сегодня позируют от имени суннитов и шиитов, делая ходки поочередно на территории общин и подрывая мечети и базары (иногда, складывается впечатление, что одни и те же люди сначала проводят антишиитский, а потом антисуннитский теракт).

И, наконец, американцы пытаются создавать новые организации и задействовать свежесозданные, привлекая для борьбы с шиитами наиболее маргинальную и наименее вменяемую часть субпассионариев, обычно отравленных еще и национализмом. Наиболее ярким примером последнего служит действующая с территории Пакистана белуджевская организация «ДжундуЛлах», делающая ходки в Иран и ликвидирующая там отдельных зазевавшихся жандармов и пограничников с записью на видео (Кстати, видеозапись может служить надежным показателем агентурной завязанности «террористов» на спецслужбы; вспомним хотя бы пресловутые кассеты с отрезаемыми пальчиками, которые в изобилии записывались так называемыми «чеченскими похитителями людей»).

Итак, налицо два уровня глобального конфликта. Первый – конфликт США с Исламом в целом и Ираном как его конкретным представителем. А второй – конфликт суннитов с шиитами и все с тем же Ираном уже как с представителем собственно шиизма.

В сложившейся геометрической фигуре – «двухуровневом треугольнике», состоящем из США, Ирана и лидеров вооруженных суннитских группировок, занятых антишиитской деятельностью – есть только один член, ведущий внятную, четкую и перспективную политику. Это, разумеется, Иран. Понятно, что иранское руководство не собирается избегать навязываемой ему американцами силовой конфронтации, как бы ассиметрична она не была с военно-технической точки зрения и к каким бы разрушениям и человеческим жертвам с иранской стороны не привела. Все разрушения и пролитая кровь, в конце концов, лягут морально политическим грузом на американцев. Если они применят ядерную бомбу, то может случиться так, что американцев – неважно, туристов или чиновников – начнут убивать повсюду за пределами их национальной территории, от Лондона до Гондураса! Убивать будут простые граждане, а рядом стоящие полицейские – стыдливо отворачиваться. Впрочем, так, как американцы ведут дела, этим может закончиться и без ядерной бомбы…

Но вот политика суннитов совершенно не понятна. Точнее, она предельно недальновидна и тупикова. Ну, хорошо, ты, положим, салафит, тебя с души воротит от одного взгляда на этих «рафидитов», ты ненавидишь аятолл в их черных сейидских чалмах и кисейных накидках, ты не можешь простить им отсутствие пиетета по отношению к политическим фигурам исламской истории четырнадцативековой давности… Но ведь все это не освобождает тебя (понятно, риторическое местоимение) от необходимости думать и прикидывать!

Девять к одному, что Иран подобно Ливану выдержит американский удар и не развалится. Сколько американцы могут бомбить страну величиной с три Франции и населением как минимум в полРоссии, не прибегая при этом к наземной операции, которая для них в Иране просто невозможна? Вся их надежда – пятая колонна; поднимутся-де азербайджанцы и курды, сметут режим и развалят страну. Такая вероятность есть теоретически, но, прямо скажем, небольшая. В Иране действуют не только центробежные, но и центростремительные силы, которые будут подпитаны американской агрессией. В Ираке общинный сепаратизм куда сильнее, а вот до сих пор американцам не удалось эффективно расчленить страну.

Итак, Иран выстоит. При этом уже сегодня для большей части Уммы он превратился во флагмана и в символ сопротивления тагуту. Кого можно поставить не то что рядом, а просто хотя бы на одно с ним поле? Не Саудов же, не Пакистан с его «дозволенной» бомбочкой!

Если бы сунниты сегодня, спрятав в карман свои сектантские эмоции, сплотились против Америки вокруг Ирана, они добились бы этим сразу далеко идущего стратегического эффекта в свою пользу. Во-первых, благодаря своей поддержке они стали бы мощным фактором влияния в пространстве иранской политики. А поскольку последняя становится сегодня узловым пунктом в мировом течении событий, то отсюда следует второй эффект: сунниты, внятно поддержав Иран и дистанцировавшись от роли инструмента Госдепа США, обрели бы влияние и на мировую политику. Иными словами ахль асСунна валь-Джамаа неожиданным для кяфиров блоком с шиитским Ираном смогли бы не только вернуть, но и намного превзойти международный политический вес, приобретенный суннитской частью Уммы в годы сопротивления советскому вторжению в Афганистан.

Достигнутый тогда политический эффект был внутренне противоречив, он включал в себя как мину замедленного действия оперативное взаимодействие со спецслужбами Пакистана, саудовцев и США. Идеологически он позиционировал исламскую «ортодоксию» на стороне ростовщического либерально-рыночного мирового проекта. Поэтому несомненная политическая накачка, полученная Уммой в Афганистане в 80-х гг., была недолговечна и разруливалась и контролировалась не из пещер Торо-Боро или офисов Пешавара, а из Лэнгли.

А вот сейчас политические дивиденды от поддержки Ирана были бы внутренне не противоречивы (Не говоря уже о том, что продемонстрированное фактически единство Уммы поверх сектантских разделений произвело бы на «мировое сообщество» эффект разорвавшейся бомбы!)

Что же произойдет в результате того, что Иран выстоит под американским ударом вопреки декларируемой неприязни, а то и ненависти различных суннитских группировок, антишиитских терактов, диверсионных рейдов в Иран и т. п.? А произойдет вот что: Иран превратится в исламскую сверхдержаву, которая возьмет на себя широчайший спектр политических и дипломатических контактов со всеми антиамериканскими силами – от Бразилии и Китая до ЕС. А сунниты, боровшиеся с Ираном, окажутся на стороне проигравшей Америки и как некий виртуальный субъект внутри Уммы утратят последние осколки политического авторитета и реального влияния.