Давным-давно

Леванова Марина

По щекам Джим потекли слёзы. Ей так сильно хотелось верить этому мужчине.

— И мама? И папа? — с надеждой спросила она.

— К сожалению, нет. — Илиодор тяжело вздохнул. — Но у тебя есть дедушка, бабушка и я.

— И ещё куча родственников, — сказал Изар, отделяясь от стены и подходя к ним. — Джим, поехали домой!

И в этот момент Илиодор сделал шаг вперёд и обнял её за плечи, привлекая к себе.

— Я нашёл тебя!

Эпилог

Отогория. Родовой замок семьи Олдман — Verael. Последний месяц лета.

Главный Отогорский хребет протянулся с востока на запад, разделяя Отогорию от Светлой Империи. Он и множество параллельных горных

цепей носят свои названия и состоят из гор с высоко поднимающимися вершинами, которые никогда полностью не лишались снега, и узкими глубокими теснинами. На окраине этих хребтов расположились несколько предгорий, внешне и внутренне необыкновенно похожих между собой, с плодородной землей, которая частью покрыта прекрасными луговыми травами, частью занята лесом, который у подножия и склонов состоит преимущественно из буков и дубов, а на высотах — из сосен и елок. А у подножия вечных ледников брали своё начало две великие реки Отога и Ория. Они начинали свой путь в виде маленького ручейка и спускались в долину полноводными бурными реками.

В одном из таких предгорий расположился замок Verael. Он имел треугольную форму крепостных стен, потому что находился на огромном клине суши, образовавшимся между двумя этими реками. Стены, которыми был обнесен замок, украшали зубцы. За ними возвышались две опорные башни, а посередине находилось величественное здание замка.

Заканчивался последний месяц лета. Раннее утро.

Илиодор открыл глаза и бесцельно уставился в балдахин над кроватью. Привычка просыпаться рано выработалась ещё с детства, но сейчас ему не надо было никуда спешить, он бесцельно разглядывал складки из плотной ткани и вспоминал прошедшие события. Он слышал, как в комнату вошёл слуга, поставил на умывальный столик кувшин с колодезной водой, тихо поздоровался и вышел. Поднялся с кровати, прошёл босыми ногами по каменному полу к окну и распахнул его настежь. Горный утренний воздух ворвался в комнату и прогнал остатки сна. Мужчина направился к умывальному столику, плесканул в чашу студёной воды и умылся.

Взял со стула приготовленные для него вещи, подошёл к кровати и начал одеваться. Сегодня он непростительно опаздывал к завтраку.

В академии они пробыли всего два дня. За это время Джим собралась и попрощалась со всеми друзьями до следующего учебного года. Было решено, что академию она закончит обязательно. Правда, никто из его отряда тогда так и не понял, почему случился такой переполох, когда стало известно, что Джим Ветерн — это Эвелин Деф'Олдман. Лишь потом из разговоров Илиодор понял, что, оказывается, его племянницу считали в академии мальчиком. Такая новость несказанно повеселила его друга и наставника Старкада и его племянника Изара.

Надо отметить, что отношения между Изаром и Джим не задались с самого начала. Он постоянно старался задеть её словом, а однажды даже специально напугал, заставив свою лошадь продемонстрировать ей клыки.

Это случилось в самом начале, когда Адагелий Оторонталий любезно открыл для них портал.

Из портала они вышли за два дня пути до своей родины. Дальнейший путь предполагалось проделать на лошадях. Джим с опаской поглядывала на необычных животных и долгое время не решалась сесть на них, но потом в надёжных руках (впереди своего дяди) она путешествовала с удовольствием.

Джим с самого начала стала завоёвывать сердца суровых воинов, и первым стал Старкад. Предстояла первая ночёвка в лесу, и они решили остаться возле костра, чтобы не травмировать своим обращением неподготовленную психику девушки. Наставник выкупался в ближайшем озере и вернулся к костру полностью одетый, но с мокрой головой. Он по-старчески ворчал себе под нос о хрупкости и нежности девиц и пытался одними пальцами собрать волосы в причёску.

Илиодор вспомнил, как тогда забеспокоилась Джим. Она чуть ли не вся погрузилась в свой вещевой мешок, выудила оттуда расчёску и робко предложила наставнику свои услуги. Старкад долгое время с подозрением взирал на неведомый предмет в её руках, но всё же согласился. Она сначала тщательно прочесала его космы на голове, затем на бороде и приступила к плетению сложной причёски,

что однажды показал ей Виттор. Всё это время пока кружилась вокруг него, она весело щебетала о том, как смешно у неё раньше торчали в разные стороны короткие волосы и как долго не получалось собрать их даже в маленький хвостик. Мужчины, сидящие вокруг костра, внимательно прислушивались к её рассказу и всё больше хмурились.

А Илиодор не мог отвести изумлённого взора от лица старого друга и наставника. Никогда прежде он не видел у него такого умиротворённого лица. Правда, когда Джим закончила возиться с его причёской, он открыл глаза и очень серьёзно посмотрел на него. Твёрдым голосом задал один только вопрос: «Ты же мне потом расскажешь, где находится этот Ветернхильский дом милосердия?»

Вторыми были его родители — бабушка и дедушка Джим.

Когда отряд прибыл в замок, родители вышли их встречать. Илиодор никогда не забудет смущённого выражения на лице отца и трогательного — матери. В первый момент они растерялись и удивлённо разглядывали маленькую девчушку, вцепившуюся в руку Илиодора, и не решались подойти познакомиться. Покорение сердец началось со следующего завтрака, когда на подносе перед Джим выставили свежевыпеченную сдобу. Она нахвалила творение кухарки и уплетала за обе щёки, два раза просила добавки молока. Матушка с умилением выслушивала её восторженные отзывы и сообщила, что это должно выпекаться немного иначе, и назавтра пообещала лично испечь для неё булочки. На следующий завтрак перед Джим уже выставили творение бабушки и поставили целую кринку с молоком, девушка ещё больше нахваливала булочки, а когда встала из-за стола и отправилась к себе в комнату, проходя мимо, смущённо чмокнула её в щёку. На такую сцену нежности дед тут же неодобрительно нахмурил брови, но только до тех пор, пока Джим не добралась до него и не проделала тоже самое.

Да, с тех пор так и повелось. Рано утром Джим спешила на кухню, где вместе с бабушкой занималась выпечкой домашней сдобы. И вовсе не беда, что булки у Джим выходили неказистыми и сплюснутыми, зато от всей души.

Дед, чтобы привлечь к себе немного её внимания, тоже придумал занятие — стрельбу из лука. И тоже не беда, что, когда Джим отправлялась вместе с дедом на очередную тренировку, прислуга боялась казать нос на улицу, по причине того, что стрелы летели куда угодно, только не в цель.

Одно только огорчало родителей: Джим наотрез отказалась от своего настоящего имени. Скромно потупив глаза, она сказала: «Простите, но я не знаю имени Эвелин. Позвольте остаться Джим». Бабушка тихо плакала, дед хмурился, а Илиодор принял решение съездить к своим поверенным и просто вписать в её документы ещё одно имя. Одним из вечеров, когда они все вместе собрались тесным семейным кружком, Илиодор поведал Джим всё, что знал про её родителей. Единственное, что он не смог рассказать: что Джим была украдена по приказу деда (отца её матери), а также что дед отрёкся от своей дочери, а потом и от внучки. Он просто не смог. Видел её глаза полные невыплаканных слёз и слышал шёпот: «Значит, меня мама с папой любили». Они долго в тот вечер разговаривали, но в основном вспоминали Исидора. Когда подошло время идти ложиться спать, Джим сообщила, что однажды она непременно узнает, почему погибли её родители, и обязательно накажет виновных.

С того момента, как они приехали в замок, прошло немного времени, и у Джим появились две навязчивые идеи: первая — научиться стрелять из лука, вторая — ездить на «страшных» животных. И следующим, кого Джим покорила, стал «конюх» и сторож в одном лице на огромной конюшне. Илиодор помнил, в каком он прибывал шоке, когда застал племянницу, работающую на конюшне бок о бок со сторожем, с которым никто раньше не мог сладить. Но племянница каким-то образом нашла путь и к его очерствевшему сердцу. По незнанию Джим всё старалась накормить бедных животных морковкой, на что те скалили клыки и недовольно били копытом. Вот тогда, видно, и состоялся первый контакт. Мужчина больше не мог выносить такого издевательства над бедными животными и заговорил первым. После этого на кухню она заявлялась исключительно за кусками свежего мяса… и морковкой, но только уже для себя.