Дай! Дай! Дай!
Шрифт:
Впрочем, когда Ритка с Маришей попытались двинуться следом, девчонка снова впала в агрессию:
– Только он один!
Злобно рявкнула и захлопнула дверь перед самым носом оторопевшей Мариши.
– Нет, ты видела! Ухватила моего мужа, и только их и видели! Но и он тоже хорош! Зачем пошел с этой прошмандовкой?
– Не переживай ты так. Уверена, Смайл извлечет немалую пользу из своего положения.
– Нет, я так не хочу. Чем они там занимаются? Почему так долго?
Ждать пришлось не меньше получаса. За это время Мариша
Поэтому, когда Смайл вышел из архива, Мариша кинулась к нему чуть ли не с кулаками:
– Где ты был? Чем вы там занимались?
– Уф! – вытер Смайл выступившие на лбу капли пота. – Ну и духотища у них там. И техника вся допотопная! Пока они мне на своем компьютере этих сироток Паршавиных настучали, он у них три раза завис!
– Компьютер?
– Он самый.
– Но тебе хотя бы удалось узнать адрес детского дома, куда их отправили?
– Конечно! За этим же я туда и пошел! А чем, по-твоему, я там занимался?
И Смайл заговорщицки подмигнул жене. В ответ Мариша покраснела. И чтобы муж не заметил ее румянца, быстро произнесла:
– Поехали! Это далеко?
– Нет. Не очень. Километров тридцать отсюда будет. Девочки в архиве были так любезны, что начертили мне план проезда.
И Смайл извлек из кармана бумажку, на которой острый глаз Мариши заметил помимо прямых и параллельных линий еще и несколько цифр, никакого отношения к плану проезда, видимо, не имеющих. Черт возьми, да эти архивные крысы куда шустрее, чем она предполагала. Уже и телефончик свой ее Смайлу начирикали!
– Дай-ка мне эту бумажку, любимый, – медовым голосом произнесла Мариша.
– Вот, возьми, пожалуйста.
– Так-то оно вернее будет! – отрывая уголок с написанными на нем цифрами, так подозрительно похожими на номер мобильного телефона, вздохнула Мариша.
Ох, нелегкая эта работа, иметь в мужьях красивого мужчину. Того и гляди уведут из семейного стойла! Да что там красивого, на самого распоследнего шибзика и на того могут позариться. Вот взять хотя бы Риткиного Никиту. Ведь заморыш, и лоска никакого в нем нету. По сравнению с ее Смайлом просто уродец на кривых ножках.
И что? И ведь нашел себе красавицу Карину! Впрочем, еще неизвестно, захочет ли эта Карина взять себе Никиту, когда денег у него не будет. Ведь дядя Боря мертв, и его деньги…
– Слушайте! – воскликнула Мариша. – А кому достанутся теперь деньги?
– Чьи?
– Ну, деньги, казино и сеть тотализаторов этого Цыплакова, или как его там, Паршавина. Уж теперь даже и не знаю, как его называть! Кому отойдут его деньги, квартира и прочее имущество?
Этот вопрос заставил всех троих глубоко задуматься.
– Следователь мне сказал, что
– И как? Много наработали?
– Выяснили, что прежде Цыплаков был прописан в Рябово. Ну и…
– Все ясно! Там у Цыплакова никакой родни не имелось. Жил он бобылем. Поэтому и имел лишь угол в комнате. Был бы семейный, имел бы отдельную квартиру.
– Так кому в таком случае достанутся деньги? Наш дядя Боря – Цыплаков оставил завещание?
Нет, про завещание следователь Ритке ничего не говорил. И она тут же позвонила ему и попросила это выяснить.
– А вы сейчас где? – спросил Андрей.
– Едем в детский дом за дочками Паршавина.
– Вряд ли они до сих пор живут там, – хмыкнул в ответ следователь. – Разве что на положении нянь или воспитательниц. Но выходит, вы добыли адрес детского дома?
– Да. Нужно благодарить Смайла. Это он разузнал, куда отвезли девочек Паршавиных.
– Ну, так они и должны стать наследницами своего папаши. Конечно, при условии, что сумеют доказать, что погибший – именно их отец. И что он скончался только сейчас, а не много лет назад в далеком восемьдесят первом году на болотах поселка Рябово.
Перспектива получения наследства при таких условиях была довольно туманной. Но нельзя было сбрасывать со счетов ревность и жажду мести. Эти два веских мотива никуда не девались. И они совершенно не зависели от того, получат дочки Паршавина наследство после своего отца или нет. Свою ненависть они могли захотеть удовлетворить и без всякого дополнительного стимула.
Однако в детском доме «Солнышко номер пять» возникли серьезные затруднения. Пока Ритка с Маришей разглядывали вывеску, пытаясь понять, где же, в таком случае, находится «Солнышко номер один», «Солнышко номер два» и так далее, Смайл отправился на поиски директрисы.
Подруги сами его к ней отправили, раз у него так хорошо получается общение с женским полом. Но на этот раз Смайл вернулся растерянный и удрученный. И с пустыми руками.
– Ничего не получится. Тут директором сидит мужик. И он наотрез отказывается говорить о судьбе своих бывших воспитанниц.
– Почему?
– Говорит, что обеих девочек тогда же, в восемьдесят первом году, удочерили. И он не имеет права разглашать имена их новых приемных родителей. А также адрес и прочие сведения о них.
– А официальный запрос ты ему показывал?
– Бесполезно. Он сразу же спросил, в каком я звании. И потребовал предъявить ему мое служебное удостоверение.
– То есть пусто?
– Зеро, – печально подтвердил Смайл.
– Похоже, теперь в бой придется идти мне, – вздохнула Мариша. – Как он хоть из себя, этот директор? Сильно противный?
– Достаточно. И учти, одну я тебя никуда не отпущу!
– Я же терпела, пока ты компьютер в архиве с девочками чинил, – фыркнула в ответ Мариша. – Потерпишь и ты!