Дай лапу, друг медведь !
Шрифт:
Однако в действительности дело обстояло иначе. Приезд охотников встревожил Андрюшку и Борьку, и они сразу, как только возвратились из школы, пошли к деду Макару. Старик оказался дома. Он сидел на печи, свесив сухие, бледные ноги, и курил цигарку.
– Чего скажете?
– не особо приветливо спросил дед.
– Да вот узнать пришли, - смущенно начал Андрюшка.
– Говорят, вы в лес ездили. С охотниками...
– Да пропади они пропадом, эти охотники!
– неожиданно выкрикнул старик.
– Леший пособил мне связаться с ними в недобрый час!.. Думал, правду настоящие. Бумажку - лицензию эту - показали, на деньги ихние, думали, позарюсь. Да мне тьфу те деньги!..
– Он в сердцах сплюнул на пол и бросил окурок в таз под умывальником.
Андрюшка и Борька переглянулись.
– Вы не расстраивайтесь, дедушка!
– сказал Андрюшка.
– Расскажите, чего получилось-то?
– Срамота одна получилась, вот что!
– Глаза Макара горели возмущением, борода его тряслась.
– Дорвались до берлоги, так сами хуже зверья... Медведиха лежала в берлоге-то. С медвежонками. Малый-то и выскочил первым. Я им кричу: погодите, не стреляйте! Да где там!.. Они как подняли пальбу - господи, будто война началась!
Кровь ударила Андрюшке в лицо, во рту пересохло.
– Зачем же вы им берлогу-то показали?!
– Откуда ж я знал, кто там лежит, медведь или медведиха? Да хоть бы и медведиха - бейте, коли документ есть. А медвежонков-то пошто? Переспали бы они зиму и пусть бы росли на здоровье!
– По закону нельзя медведицу стрелять, если у нее маленькие медвежата!
– сказал Андрюшка.
– Вы-то должны это знать.
Старик недоверчиво уставился на ребят:
– Такого закону не было. Ежели теперь так, а раньше не было.
– Мало ли, чего раньше! А теперь есть, - упрямо повторил Андрюшка. Мы точно знаем. Охотники-то где, уехали?
– Никуда не уехали. Я их в лесу оставил и лошадь пригнал на конюшню. Раз, говорю, совести у вас нету, вывозите как хотите!
– Дед помолчал, потом тряхнул головой, будто отгоняя какую-то навязчивую мысль, и снова заговорил с жаром и болью: - Да хоть бы стрелять-то умели, чтобы зверя-то не мучить! Медвежонки на брюхе ползают, ревут, будто ребенки, кровища из них хлещет, подбитая медведиха землю когтями дерет и тоже ревет благим матом, а они палят, они палят!.. У меня от такого разбою в глазах помутилось.
Андрюшка схватил Борьку за рукав и, не дослушав старика, бросился вон из избы.
– Не-ет! Это им так не пройдет!
– шептал он дрожащими губами. Бежим, Борька!..
– Куда... Бежать-то?
– В сельсовет! К участковому!.. Я и сам не знаю куда, но что-то надо делать!
31
Охотников нимало не встревожил уход разгневанного старика: они были уверены, что этот чокнутый дед ушел к лошади, которая была оставлена на поляне перед болотом. Да и куда он денется, если деньги ему еще не отданы! А до поляны медведицу и медвежат так и так надо выносить на себе: не прорубать же дорогу до самой берлоги.
День еще только начинался, и охотники не спешили. Сначала они хорошенько оглядели свои трофеи - медведицу и двух медвежат - и нашли, что медведица, конечно, мелкая и медвежата тоже малы, но зато шкуры у них - экстра! Мех густой и пышный. И все были несказанно довольны тем, что каждому достанется по шкуре.
Они развели костер, выпили коньяку "на кровях", плотно закусили, попили чаю. Бородач и Славик - так звали молодого охотника с выправкой спортсмена, владельца черной лайки, - решили нести медведицу на жерди, а толстяку предложили тащить волоком на веревке медвежат. Когда уже все приготовления были закончены и бородач со Славиком взялись за концы жерди, пропущенной между связанными лапами медведицы, толстяк, Георгий Дементьевич, неожиданно сказал:
– А между прочим, мне показалось, что медвежат было три!
– Чего?..
– Бородач удивленно вскинул брови.
– Сначала выскочил который побольше, а потом, после выстрелов, одновременно с медведицей - еще два, один слева был, другой - справа.
Славик расхохотался.
– Вам, Георгий Дементьевич, нельзя на охоту ходить, - сказал он сквозь смех.
– В августе вам показалось, что на поле вышел медведь, и вы подняли стрельбу, теперь показалось, что медвежат было трое. Ладно, что не четверо!
– Я не утверждаю, но...
– Никаких "но"!
– перестав смеяться, отрезал Славик.
– Пусть мы в этой кутерьме третьего не заметили. Но собака!..
– А-а, ваша собака!..
– поморщился толстяк.
– Одно название...
Славик побелел.
– Да вы што?!
– свистящим шепотом воскликнул он.
– Или не моя собака берлогу указала?
– Любая дворняжка укажет, если ее носом в берлогу ткнуть! Она же ни одной хватки по зверю не дала, даже мертвого не потрепала. Полаяла возле ног, и вся работа.
– Ну, знаете!..
– На скулах Славика заиграли желваки.
– Нерабочая собака от одного запаха медведя за километр убегает, а моя...
– Хватит!
– вмешался бородач.
– Опять вы за свое. Медвежат, конечно, было два. Тут и рассуждать нечего. И собака, - он посмотрел на черного пса, что спокойно сидел возле ног своего хозяина, - собака сработала нормально. Пошли!..
Медведица оказалась много тяжелей, чем представлялось, и охотники отдыхали через каждые сто шагов. С непривычки от жерди ныли плечи, и каждый отдых продолжался все дольше и дольше. Лишь к трем часам дня измученные охотники выбрели наконец на поляну, где их должен был ожидать дед Макар с лошадью. Но ни лошади, ни старика на поляне не оказалось. Бородач изможденно опустился на тушу медведицы, а Славик принялся кричать - звать деда.
Толстяк, которому досталась более легкая ноша, осмотрел место, где стояла лошадь, и сказал, не глядя на Славика:
– Хватит надрываться. Старик уехал в деревню.
– То есть как уехал?
– Бородач вытаращил глаза.
– Очень просто. Сел в сани, стегнул лошадь кнутом и уехал. Да вот по следам видно, лошадь сразу в галоп пошла.
– Но это же свинство! Это черт знает что такое!..
– возмутился бородач.
Обругав старика на чем свет стоит, охотники не на шутку встревожились, как же им теперь быть: день-то клонится к вечеру.