Дай мне руку
Шрифт:
— Её не переделаешь, тут либо любить как есть и всё прощать, либо расстаться навсегда. Я выбираю любить и прощать, у меня не так много друзей, чтобы ими разбрасываться. Тем более, что мы всю жизнь вместе, а если судьба свела, то это не просто так, это для чего-то нужно.
Он перестал улыбаться, посмотрел в огонь и тихо сказал:
— Вы верите в судьбу?
У неё в памяти отозвался тот же вопрос, глухо, через дверь — «Вы верите в судьбу? Я не верю…».
— Да, — она с вызовом подняла голову, улыбнулась, — я верю в карму. Что ничего не происходит случайно, что каждый человек на жизненном пути — учитель, и что Вселенная не посылает нам испытаний, с которыми мы не можем справиться, только те, что по силам. И если мы с Милкой встретились, то мы нужны друг другу, я её приземляю, она меня раскачивает и вытаскивает из зоны комфорта. У неё все парни на меня похожи — скучные, серьёзные и ответственные, у них даже манера речи моя, они все технари, сообразительные, пунктуальные и рукастые. А я по жизни коллекционирую художников, пианистов, драматургов и прочих раздолбаев, хожу за ними, сопли вытираю и финансирую.
— А как же Тоша? — ядовито спросил министр, Вера улыбнулась:
— Тоша — исключение. К тому же, мы мало встречались, там почти сразу стало понятно, что ничего не получится, потому что я ощущала себя не любимой девушкой, а скорее фанаткой, дорвавшейся до звезды. Я его обожала, восхищалась, но не любила. Я им и сейчас восхищаюсь, — она пожала плечами, улыбнулась своим воспоминаниям, подчёркнуто не замечая мрачные флюиды со стороны министра Шена.
Он глубоко вдохнул и откинулся на спинку, попросил:
— Расскажите ещё. Что-нибудь доброе и весёлое.
— У вас что-то случилось? — тихо спросила Вера, он косо усмехнулся, неопределённо пожал плечами, она предположила: — Тяжелый День?
— Завтра будет Тяжёлый День, — неохотно признался министр, — но до «завтра» у меня есть ещё два часа и я хочу ещё немного «сегодня».
— Зачастили что-то ваши Тяжёлые Дни, — нахмурилась Вера. — Вы говорили, они бывают раз в полгода-год.
Он с досадой поморщился и отвернулся, недовольно пробурчал:
— Можно я ещё два часа поживу в «сегодня»?
— Ладно, — примирительно улыбнулась Вера. — Расскажите, что вас волнует «сегодня»?
— Честно? — с предвкушением конфликта оскалился министр, — больше всего меня «сегодня» волнует то, что мой торт попробовал весь отдел, кроме меня!
Вера рассмеялась, взялась за подлокотники и кивнула в сторону кухни:
— Пойдёмте, я тоже его не пробовала, — оттолкнулась и встала.
Они пошли на кухню, Вера зажмурилась от яркого света, потом случайно глянула на министра Шена и сочувственно прикусила губу, кивая на роскошный синяк в полскулы:
— Ого, кто это вас так приласкал?
— Двейн, — усмехнулся министр, — кроме него, так больше никто не может.
«Дзынь.»
Он поморщился и поправился:
— В Карне. В Империи есть ещё один товарищ, который может, я иногда езжу к нему тренироваться, он тоже чемпион мира, но другого года.
— Ясно. — Вера поставила чайник, достала посуду и торт, там осталось чуть меньше половины. Разрезала и поставила кусок на блюдце перед министром, он шкодно улыбнулся, потом чуть смутился и изобразил капризную физиономию:
— Не вижу там своего имени.
— Ой, какие же мы вредные! — показала язык Вера, пошла за кремом и стала писать на его кусочке стилизованные иероглифы, министр становился всё довольнее, она посмотрела на него, поцокала языком, как будто хотела пристыдить, взяла следующий кусок и вывела по-русски: «Шеннон».
— Я два не осилю, — довольно мурлыкнул министр, Вера улыбнулась:
— Значит, пусть вас греет мысль, что он здесь вас ждёт.
— Пусть, — кивнул он, вздохнул и добавил: — А вы обещали большой торт, с розами…
— А вы обещали устроить мне встречу с королём, — подняла брови Вера, — только дату не уточнили.
Он поморщился и отвернулся, пробурчал:
— Я завтра веду вас на рынок, подумайте, в какие лавки хотите зайти. Я планирую ювелирный, книжный и лавку тканей, хотите что-нибудь добавить?
— Храм Ра Ни, — ехидно улыбнулась Вера.
— Зачем? — прошипел он, она пожала плечами:
— Котов потискать.
— Неправда, — поморщился он, она пожала плечами и сняла закипевший чайник, сделала чай, отнесла на стол.
— Почему вы так не хотите, чтобы я туда пошла?
— А почему вам так позарез туда надо? — нервно буркнул он, Вера помялась, отвела глаза и тихо сказала:
— Мне показалось… Я понимаю, что это глупо звучит, но когда мы там были, у старых заложенных ворот, мне показалось, что она меня пригласила. — Она подняла глаза, несерьёзно улыбнулась, пытаясь сгладить впечатление от своего неадекватного заявления, но министр на неё не смотрел, мрачно изучая свои руки. Она прочистила горло и чуть серьёзнее добавила: — К тому же, мне кажется, я смогу там что-нибудь узнать о своей способности влиять на удачу. Мне все советуют показаться жрецам, а не магам.
Господин министр медленно глубоко вдохнул и с усилием произнёс:
— Ладно. Если вы так хотите попасть в храм, я могу сводить вас в храм Вариуса, отец Маркус давно просил меня представить вас. Вы сможете задать ему все свои вопросы. Так вас устроит?
— Почему не к Ра Ни? — прищурилась Вера.
— Я уже говорил вам, я не смогу вас там сопровождать, и никто не сможет, это святая земля, запретная для мужчин.
— Дайте мне телохранителей-женщин.
— В моём отделе всего четыре женщины, одна из них — Эйнис, одна — ваш двойник, одна — бухгалтер, и ещё одна — маг редкой, узкой специализации, выбор не особенно большой. А брать сотрудниц в других спецотделах я не хочу, потому что никому не доверяю настолько, чтобы вверить им вашу жизнь. Так что, простите, либо к Вариусу, либо никуда.
— Ладно, пойдём к Вариусу, — подняла ладони она. — И за канцелярией, мне нужны лекала.
— Удалось начертить что-нибудь новое? — слегка расслабился он, Вера с досадой поморщилась и качнула головой:
— Мне всегда казалось, что у меня отличная память, но только оказавшись в вашем мире, я узнала, насколько ошибалась.
— Не насилуйте себя, — сочувственно улыбнулся он, — вы и так много делаете.
— Недостаточно, — скривилась Вера, стала нервно стучать ногтем по столу, задумчиво глядя на руки министра Шена.