Дайте нам крылья!
Шрифт:
Вот, значит, в какой мир прорвалась Пери Альмонд. Если верить миссис Гарпер, Пери согласилась выкормить младенца Чеширов, а взамен получила крылья. «Стоп, Фоулер, умерь свой пыл, — одернул я себя. — Давай без скороспелых выводов. В точности этого, слово в слово, Гарпериха не говорила».
Мне не давал покоя все тот же вопрос: зачем Пери похитила маленького Хьюго? Такой поступок резко противоречил ее желанию устроиться в мире летателей. Не пойму, что ею двигало — не найду ее и ребенка, яснее ясного. Что там Авис лепетала о каких-то Диких, об одичавших летателях? Может, процедуры по превращению не так повлияли на Пери и она одичала? Я извлек инфокарту и запустил быстрый поиск на слова «одичавшие летатели» и «дикие летатели». Увы, ничего толкового не нашлось, лишь какие-то слухи и пересуды примерно в таком ключе: «А вот у моего соседа зять исчез: перебрал бореина и улетел неведомо куда. Одичал, не иначе». Выскочило и несколько снимков прескверного качества — издали, при плохом освещении. Похоже, для летателей Дикие были существами столь же мифическими, каким для простых смертных когда-то — снежный человек. Я вспомнил видеозапись с камеры слежения, бледное, взволнованное личико Пери, и как нежно она гладила Хьюго по голове. Ничего бешеного и дикого в Пери не было. Значит, пора внимательнее приглядеться к следующему фрагменту моего ребуса.
Конечно, предпринимать какие-то шаги за спиной у заказчика, когда расследование еще только завязалось, — большой риск. Если моя самодеятельность выплывет наружу, клиент мигом поймет, что я ему не очень-то доверяю.
Доктор Елисеев был то, что называется «модный врач», и, вместе с шестью коллегами, принимал пациентов в самом высоком здании Аэрвилля — клинике «Альбатрос». Именно так гласила надпись гигантскими голубыми буквами, которая льдистым блеском отсвечивала на стенах этой высотки, вонзавшейся в небо, словно игла. Очутившись в приемной, я вбил название «Альбатрос» в поисковик. Конечно, кто бы сомневался: крупнейшая медицинская корпорация из числа тех, кто занимается исследованиями летателей. Передовые позиции — обошла всех конкурентов. Где же еще и работать Елисееву, если не под их, так сказать, крылышком. На экран инфокарты одна за другой выплывали новости самой разной тематики из самых разных источников: тут были и профессиональные журналы для медиков, описывавшие технические тонкости врачебных процедур, и сведения для широкой публики — о новинках и разработках по части превращения. Самое свеженькое, что нашлось, было посвящено новомодному стимулятору под названием Бореин. Корпорация «Альбатрос» участвовала в тендере на его применение и намеревалась выиграть. Вчитаться я не успел — меня вызвали в кабинет к Елисееву.
Как и миссис Гарпер, сам Елисеев был не из летателей. Он оказался моложе, чем я ожидал. Подтянутый, густые волосы слегка тронуты сединой. Естественно, рассказывать о пациентах он отказался наотрез — врачебная этика, тайна личности и все такое прочее, — но, стоило мне заикнуться, что Пери с Хьюго исчезли, как у Елисеева вся краска сбежала с лица. Он с трудом овладел собой и растерянно произнес:
— Я ничего об этом не знал, Катон-Чеширы мне не сообщили.
— Да, они не хотят, чтобы история выплыла наружу, — я старался говорить ровно и спокойно, чтобы Елисеев не заметил, как я удивлен. А я и правда удивился — не ожидал, что моя новость выбьет его из колеи. Почему он так расстроился?
— Оказывается, Пери наняли к Хьюго еще кормилицей, а не только няней, — продолжал я. — Кажется, чтобы у нее появилось молоко, ей делали какие-то инъекции. Насчет этого вы тоже не в курсе? Не участвовали?
— Конечно, нет! — отрезал он. — Ни один уважающий себя врач не согласится на такое! Тем более, что и девушка еще совсем ребенок.
— Я полагаю, уважающий себя врач — это вы о себе?
Лицо у Елисеева окаменело. Он встал, явно намереваясь объявить, что разговор окончен, и выставить меня за порог. Но не на того нарвался: я и не подумал подняться, наоборот, привольно откинулся на спинку стула и обозрел кабинет, потом набросал в инфокарте несколько строчек. Елисеев встревоженно нахмурился.
— Что вам известно о превращении, которое прошла Пери, пока служила у Катон-Чеширов? Имеете что-нибудь сообщить?
Он покачал головой. Так и не сел — всем своим видом показывает, что мне пора проваливать.
— А о том, как и почему летатели превращаются в Диких, что-нибудь знаете?
Лицо у Елисеева слегка прояснилось.
— Я знаю, кто вам нужен! Побеседуйте с доктором Алитой Руоконен, она отличный специалист по летателям. Сейчас запишу вам ее данные — пообещал он.
Ах вот, значит, как ты решил от меня избавиться — соблазнить другой приманкой. Мол, идите-ка потолкуйте с врачом получше, настоящим знатоком, не мне чета. Нет, этот номер у тебя не пройдет. Попробуем еще разок.
— У вас есть какие-нибудь соображения — почему Пери забрала Хьюго? Слушайте, скажите хотя бы — по-вашему, ему ничего не угрожает? Или угрожает?
Елисеев снова напрягся и побледнел.
— Мне кажется, опасаться за ребенка не стоит, но строить догадки тут бессмысленно, — понизив голос, ответил он.
Ишь как разговорился, прямо-таки целую речь выдал. Я чуть зубами не скрипнул: ведь он явно что-то знает. Знает — и скрывает, и выдавать мне не намерен!
А Елисеев уже очутился у двери и недвусмысленно приоткрыл ее. Мол, убирайтесь вон.
— Большое вам спасибо, доктор. Вы оказали мне неоценимую помощь, — сердечно произнес я. Он весь прямо задергался — а я именно этого и хотел. Ни черта он мне не помог, зато нервничал почище Гарперихи, и я окончательно убедился: Катон-Чеширам есть что скрывать. Меня подмывало рявкнуть ему: «Ты! Еще один везунчик! Скажите пожалуйста, какая удача — допустили к телесам богатых. Ты просто обслуга, как Гарпериха или я. Разве что рангом повыше и в оплате подороже, вот и вся разница».
Елисеев выпроводил меня из кабинета и сам высунулся вслед за мной.
— Мира! Ми-ра! — настойчиво позвал он администраторшу за стойкой. Пощелкал ей пальцами.
— Да, доктор Елисеев? — Средних лет дама в розовой блузке, на которой была прицеплена карточка «Мира Кхандр», вскинула голову.
— Ну-ка напишите этому господину адрес и прочее доктора Руоконен. Живо, пошевеливайтесь! И пробейте оплату за прием по тарифу номер два. — И Елисеев нырнул обратно в кабинет.
Понятно-понятно, решил на мне отыграться — выписал счет по высшему разряду, думал меня ободрать. Не вышло. Оплачивать счет все равно Чеширу, а не мне. Рабочие расходы, знаете ли.
Администраторша поджала губы. Может, доктор Елисеев всегда так командует? Или выместил на ней свое раздражение, потому что на меня рявкнуть не мог? Ничего, с таких, как он, полезно иногда сбить спесь, а то избаловались — купаются во всеобщем почтении.
— Ну, как рабочий денек, задался? — спросил я Миру.
Она молча закатила глаза.
— Наверно, допоздна работаете?
— И не говорите, — вздохнула она. — Обычно до девяти сижу, а то и дольше.
— Значит, доктор Елисеев ведет прием до позднего вечера? — уточнил я.
— Вы же знаете этих летателей, — сказала Мира. — Они такие занятые. Вот, пожалуйста, я вам все записала. — И она вернула мне инфокарту.
Ее собственная инфокарта лежала на столе подле рабочего экрана, и на ней, сменяя друг друга, мелькали снимки маленькой девочки с длинными косами. На вид — лет одиннадцать, от силы двенадцать, в дорогой школьной форме, малиновой с золотом. Значит, учится в престижной школе. На какие жертвы пришлось пойти Мире Кхандр, чтобы определить туда дочку? А цвета формы и девиз школы на значке запомним, пригодится. Per Ardua ad Astra. Боже правый, все школы как сговорились — выдумывают вариации на темы старого доброго «Через тернии к звездам».