Дайте шанс! Трилогия
Шрифт:
– Рад, что понимаете, – на кислой мине Балашова появилось подобие улыбки. – Адъютант сказал, вы проводили совещание по поводу поощрений. Полагаю, искали из кого слепить героя. И кого позвольте спросить выбрали?
Мезенцев на дух не переносил Балашова. Его выворачивало наизнанку от того, что ему, генералу, приходилось приклоняться перед этим недополковником, облаченным властью выше генеральской. Пришлось в очередной раз глотать и тон, и пренебрежение, и очередную колкость.
– Выбрали погибшего лейтенанта Верещагина. Считаем, он самый достойный кандидат.
– Хм… Странный выбор. Отчего не капитана Рогозина? Или рядового, убившего дитя Тьмы? По-моему,
Генерал замялся.
Тут сыграла неподготовленность с доводами и неприязнь к главе тайной канцелярии, перед которым ему приходилось отчитываться.
– Ну же, вы сами знаете, я все равно узнаю.
А вот это было верно подмечено. Пусть Балашов и был молодым. Пусть должность получил не просто так, в свое время о назначении похлопотала родня. Но свое дело знал четко. Хватку имел такую, если вцепится, просто так не отделаешься. Он давно нашел против Мезенцева достаточно крючков и ниточек, за которые можно дернуть.
– За Верещагина хлопочут Тарасовы, – кротко ответил генерал.
– Сколько предлагают?
– Встреча должна состояться сегодня. Хочу запросить сто тысяч. Ну а там, как договоримся.
– Вы издеваетесь? Подобный вопрос стоит не меньше полумиллиона.
– Нет, вы не поняли. Сто тысяч – это наша ставка. Остальные расходы полностью лягут на плечи Тарасовых.
Ответ удовлетворил главу канцелярии. Он учащенно закивал головой.
– Опять в армейские дела лезут кланы. А вы и рады продастся подороже, – вдруг изменил настроение Балашов.
– Так все равно договорятся! Не с нами, так с Москвой!
– Ну конечно. Лучше уж с вами, чем с кем-то другим. Правда же? Чтобы мзда в ваш карман попала, а не в чей-то другой, – в очередной раз Балашов не преминул возможностью поддеть генерала. – Смею вас заверить, на этот раз такого не будет. Думаете зря что ли я приехал? Только ради допроса людей по убийству диверсанта? Не угадали. Еще вчера мне звонили из Москвы. Передаю дословно – теперь с героями как со святыми будут разбираться крайне серьезно и обстоятельно. Эту прерогативу передали нам. Каждый случай мы будем тщательно перепроверять, а потом письменно докладывать в Москву. Как вы понимаете, решение будет приниматься исходя из нашего мнения. В итоге героем может оказаться… ну скажем… командующий гарнизоном крепости «Передовая» генерал Мезенцев. Потому что именно он сумел обеспечить оборону дотов. Пусть будет не лично, скажем в телефонном режиме. Распишем, как вы в течение нескольких суток держали с дотами связь и лишь благодаря этому удалось перебить Бигов и спасти людей. Как вам такой вариант?
Возможно Мезенцев иначе прореагировал бы на слова Балашова. Вот только хищнический оскал, насмешливый тон и улыбочка с издевкой подсказывали, он никогда не сделает подобного. А если сделает, то за такую астрономическую сумму, что после уплаты от награды не будет никакой ни радости, ни пользы. Уж он хорошо изучил аппетиты главы канцелярии. Этот не погнушается вырвать из глотки последнее.
– Видели бы свое лицо, – глава канцелярии откровенно рассмеялся. – Да если было бы так легко, думаете, я сидел бы до сих пор в подполковниках? Думаете, сидел бы сейчас в Тобольске? Нынче все намного сложнее с награждениями и с внеочередными званиями. Сейчас Империи нужны настоящие герои. Так сказать, из народа. Чтобы они своим примером вдохновляли остальных. А не те герои, что вы постоянно лепите. Это очередное новшество от Его Императорского Высочества. Как вы понимаете, ему плевать до интересов всяких местечковых кланов. Теперь даже все медали будут проходить через нас. Любой наградной лист, направляемый министру, должен пройти согласование с нами.
Мезенцев вытащил из кармана платок и принялся вытирать проступивший на лбу пот. К раздражению по отношению к Балашову прибавились думки о нововведениях.
Сегодня он уже не может направить министру наградной лист. А что случится завтра? Им – генералом будет во всем помыкать этот молокосос или какой-нибудь другой молокосос, вдруг наделенный властью по очередному императорскому веянию?
Нововведения и перемены – это всегда плохо. Лет пять назад ни одна сволочь из тайной канцелярии не могла у него вот так сидеть и умничать. Приходили с поклонами, с уважением. Потому что Мезенцев не абы кто. Потому что боевой генерал. А сейчас… Сейчас он задумался об отставке и досрочном выходе на пенсию. Годы выслуги позволяют.
Вот только как при здравом уме себя перебороть взять и уйти на покой, когда служить позволяют силы?
Нет, так просто он не сдастся. Будет сидеть до последнего. Пока сам министр не вызовет и лично не настоит на уходе. Слишком многое положено для обретения генеральских погонов.
– Когда прибывает колонна с дотов? – нарушил образовавшуюся паузу Балашов.
– Уже на подходе. Мне доложат, когда они въедут в крепость.
– Хорошо, – кивнул глава канцелярии и взглянул на висящие на стене часы. – Я привез с собой большую команду. Думаю, часа за 3–4 они успеют закончить с допросами. К этому времени вы должны будете договориться с кланом Тарасовых. Сделка должна состояться не позже завтрашнего утра. До 08:00. Моя ставка пятьдесят тысяч. А после мы вместе доложимся в Москву. Будем надеяться нам удастся протолкнуть в герои Верещагина.
Глава 25
Путь до крепости занял меньше часа и прошел спокойно. Колонну не посмела атаковать ни одна тварь.
Наша БМПешка сначала остановилась у госпиталя, где мы сдали Семена медикам и лишь после этого доехала до части.
В казарме нас ждали. У порога встретили майор и капитан. Благородные офицеры соблаговолили сплюнуть немного поздравлений. Зато сослуживцы оказались куда искреннее и честнее. Что не взгляд, обязательно радостный, участливый, с горсткой зависти.
Вероятнее всего, последнего оказалось бы побольше. Вот только все знали, что постигло Семёна. И это учитывая, что парень чудом остался жив. А ведь чуда могло и не произойти.
Естественно, все накинулись с вопросами. Парней интересовали подробности. Что интересно, на вопросы изъявил желание отвечать Рома. Причем он так заливал, как будто сам присутствовал при нашей схватке с Синицыным. Я лишь ему поддакивал.
Больше всех радовался и больше всех завидовал, как не странно, Мишка. Он то и дело повторял, что на дотах должен был быть с нами, материл Синицына, с которым имел затяжной конфликт и жалел, что не прибил его собственноручно.
Я конечно же сразу отдал Мише его золотой медальон. Только попросил его самому снять с броника, а то золото покрылось толстым слоем скверны. Не хотелось, чтобы оно въелось в руки.
Сержант Гричик молодец, сам вызвался помочь сдать что полагается в оружейку и каптёрку.
Едва мы с Ромой и Мишей добрались до своих мест и раздалось:
– Что? Расслабились? Всем строиться на физо! – закричал прапорщик Костин, по-видимому, добравшийся до казармы только сейчас.
– Начинается… – горестно вздохнул Рома и развернулся в сторону выхода.