Дайте шанс! Трилогия
Шрифт:
– Подожди! Мы можем вместе уехать в Москву!
– Блин! Мы с самого начала собирались в Москву! И что ты сказала? Давай сначала получим способности. Из-за этого мы сошли с поезда в Перми. Еще и застряли там на полгода. Спрашивается нахера?!
– Ну ты же сама все знаешь! Думаешь, мне самой хочется ехать одной?
– Ага, одной. Я же вижу, ты с Андреем сваливаешь!
– Да причем тут Андрей! Он едет к себе в Пермь, я в Москву!
Черт… По-моему, я открыл ящик Пандоры. Дружба девушек затрещала по швам. Требовалось срочно вмешаться, пока не разругались
– Ева, а почему бы не вернуться к прежнему варианту с червоточиной? – задал вопрос я. – Просто теперь нужно будет выбрать такую, где водятся Биги. Ты же сама видишь, мы здесь как на привязи. Даже из казармы не можем выйти. Нужно только найти проводника и сделать для тебя вылазку. А вот Эмили придется сложнее. Да и мне тоже. Нам нужно найти человека. Еще и уговорить провести дуэль на территории Тьмы. Иначе способность не откроется.
– Насколько мне известно, ехать необязательно, – не очень понимая всю подоплеку разговора, вклинился Миша. – Отец рассказывал, богатые дворяне иногда устраивают дуэли с бочками скверны. Они их расставляют по кругу, открывают и скверна начинает испаряться. Получается, как в червоточинах. Удовольствие недешевое, конечно. Одна бочка стоит пятьсот рублей.
– То есть даже не надо ехать в червоточину. Замечательно! – в сердцах воскликнула Ева, развернулась и хотела уйти.
Два взрослых сержанта вошли в столовую и целенаправленно направились к нам.
– Алена Петрова, Мария Пруткова, Андрей Черновол, Роман Пересада – это вы и есть?
Только сейчас узнал, под какими именами скрывались Ева и Эмили.
– Вы четверо задержаны. Встаем и вместе с нами следуем к гарнизонной гауптвахте.
– Чего?!!!
В этот момент у меня, по-моему, челюсть отвалилась.
***
Камеры для задержанных располагались в подвале. Туда вел отдельный вход. Нас завели на первый этаж двухэтажного здания гарнизонной гауптвахты. В коридоре стояла толпа гражданских технарей, стрелки и спецназовцы, с которыми мы были на дотах. К счастью, по пути нам объяснили, почему нас задержали. Мы ни в чем не виноваты. Тайная канцелярия просто ведет расследование по преступлению, совершенному Синицыным.
– О, вот это я понимаю, люди уже отдыхают. Не то, что мы. Не успели доехать и сразу сюда вызвали, – учуяв запах спиртного, усмехнулся прапорщик Глебыч.
– Походу нам тут до утра придется маяться, – почесывая макушку, озадачился Рома.
– Нет, тут быстро. Допрашивают сразу в пяти кабинетах. Десять минут максимум и зовут следующего, – обрадовал Глебыч.
– А о чем спрашивают? – поинтересовался я.
– Так понимаю, формальности. По вашему Синицыну расспрашивают.
С этими всеми понятно – что с них спрашивать? А вот мы с Синицыным общались плотно. Со всеми нюансами не меньше чем на час в кабинете застрянем. А тут еще и очередь. Пришлось набираться терпения.
Рома потянул меня в сторону.
– Как думаешь, рассказывать о Синицыне все?
– Конечно все.
– А вдруг начнут докапываться, почему не доложили. У меня к нему еще перед дотами подозрения были.
– С чего это ты его подозревать начал?
– А ты вспомни, у него и деньги водились постоянно. Вспомни, что было тогда на спаррингах. Ему же тогда действительно сломали ногу. А на следующий день он как ни в чем не бывало бегал. Еще и со стены спрыгнул. Вспомни, у него еще друг какой-то был в крепости. Их тут, наверное, целая шайка диверсантов завербованных.
– Кстати, верно ты вспомнил о его таинственном друге. Он при той рыжей им бравировал. Насчет высокого положения не уверен. Синицын мог преувеличить. Но друг точно не из простых. Скорее всего, офицер. Обо всем этом нужно рассказать. Пусть тайная канцелярия сама дальше разбирается. Просто нужно сказать, как есть, что эти все нюансы всплыли, когда Синицын раскрылся.
Прошел час, за ним еще и еще. Нас ожидаемо оставили напоследок. Людей действительно допрашивали быстро, однако учитывая количество, получалось долго.
Ева и Эмили вошли в разные кабинеты почти одновременно. В третий освободившийся кабинет вызвали Романа. Меня же обрадовали, сказали, что как основного фигуранта будет допрашивать лично глава тайной службы Тобольска некто Николай Константинович Балашов.
Как-то формулировка резанула. Я уже почти привык к званию героя. «Фигурант» совсем не то. Попахивает уголовщиной. В том смысле, когда уголовное дело возбуждено против тебя.
С девушками допрос затянулся на полчаса. Первой вышла Ева. Она хотела присоединиться ко мне, вместе дождаться остальных, но ее служители гауптвахты выпроводили. Точно так же после выпроводили Эмили. Нам даже не дали поговорить.
Чем дольше я ждал появления Ромы, тем больше начинал переживать. Что должны были сделать следователи, узнав, что у Синицына мог быть сообщник? Тут же найти рыжую подругу девушек, разузнать у нее куда и к кому она ходила с Синицыным. То есть должна была начаться суета. Вместо этого, царила тишина. Людей всех выпроводили, кроме меня и двух дежурных – никого.
Ровно в десять вечера к нам стремительно вошел высокий мужчина немногим старше тридцати. Он хоть и был одет в гражданку, но я сразу почувствовал, глава канцелярии – это он. От него исходила невидимая, но в то же время явственно ощущаемая энергия власти. Ну и заодно подсказала реакция дежурных, конечно. Оба вскочили и стали по стойке смирно.
Мужик стремительно пронесся мимо меня прямо в кабинет, где допрашивали Рому.
Думал все, вот теперь точно начнется суета. Но нет. Прошло минут пятнадцать, и глава канцелярии покинул кабинет уже без прежней спешки. На этот раз он даже бросил на меня взгляд. Холодный, изучающий, одновременно с этим оценивающий.
– Черновол, вас как нашего героя мы оставили на последнюю очередь. Не утомились?
– Да нет…
– Прошу пройти за мной.
Как-то не понял интонации Балашова. И не понял настолько непривычно смотрящейся любезности со стороны человека столь серьезного положения к простому рядовому. Тут в армии у зачуханного сержанта гонору выше крыши. Об офицерах вообще молчу.