Дайте шанс! Трилогия
Шрифт:
Тряска тотчас прекращается. Меня понемногу отпускает. Скованные мышцы наконец расслабляются.
Второй подручный Николаенко помогает мне принять сидячее положение. Движения снова заставляют тело содрогнуться от боли. А еще острой болью вспыхнула левая кисть, на которую я оперся и которую Федоров сломал каблуком. Целыми у меня после ночи остались лишь ноги и правая рука. Ну и голова, если не брать в расчет разбитый нос с губами. Кровь там уже не текла. Свернулась и стянулась тонкой корочкой.
Вчера, проводя допрос, моим главным
Потом наступала минута отдыха.
В этот момент внутри появлялась надежда, что сейчас все закончится. Но все повторялось.
Федоров и Николаенко так не умели. Первый бил кулаками, ногами или как с рукой каблуком туфли, а второй со способностью лекаря после возвращал меня в сознание и немного залечивал, иначе я бы давно перестал что-либо соображать.
Из-за этого всего кошмара время стало резиновым. Я мог поклясться, часы допроса для меня тянулись подобно прожитым дням, неделям или даже месяцам. Лишь темнота в окне подсказала, что это все та же затянувшаяся ночь.
Выждав немного, глава тайной канцелярии поднялся и медленно стал ко мне подходить с таким видом, словно подкрадывался и примерялся. К этому времени нас осталось в кабинете трое. Балашов оставил лишь преданного себе Федорова. Мне сразу подумалось, что он не хочет, чтобы в кабинете остались лишние свидетели. Поэтому и спровадил лишних.
Внутри все опустилось. Я-то думал, придет утро и все закончится, а Балашов снова решил вернуться к пыткам. Вон, даже оскалился в предвкушениях. Чего-то этакое для меня приготовил.
– Ну что, падаль, вот ты и попался. Думал долго сможешь водить нас за нос, доказывать какой ты герой и как героически сражался на дотах с Синицыным? Не-а, не получилось. Мы нашли настоящего Андрея Черновола в Перми. Он признался, что отдал свой паспорт двум девушкам по имени Эмили и Ева. Так понимаю, вас, оказывается, было трое.
– Не смейте! Они ни при чём! – закричал я сраженный известием.
Нет, о том, что тайная канцелярия быстро выяснит, кто настоящий Андрей Черновол – я не сомневался. Я даже смел предположить, что у них найдется кто-то, кто может поковыряться у меня в мозгах. Но вот чтобы в это дело были втянуты еще и Эмили с Евой – это стало для меня ударом под дых.
– Так вот, – продолжил Балашов, – мне нужно знать, кто ты есть на самом деле. Кто тебя завербовал и для каких целей. В интересах какой империи ты стал предателем. И запомни, если мы сможем поймать следующего в вашей цепочке, отделаешься небольшим сроком. Сможешь для нас раскрыть всю вашу сеть, получишь полную свободу, новое имя, деньги и прочее.
– Но я же вам сто раз говорил…
– Я не закончил! – перебил Балашов. – Это в том случае, если ты согласишься сотрудничать. А теперь о плохом. Не сознаешься, мы пригласим сюда двух хорошо известных тебе девушек – Еву и Эмили. Что с ними будет происходить, и как именно мы будем допрашивать, думаю, рассказывать не стоит. Я позабочусь о том, чтобы ты лично за всем наблюдал с широко раскрытыми глазами. У тебя ровно 5 минут на размышления. Время пошло.
Я застыл, сумбурно соображая, что делать.
Сказать, кто я есть на самом деле и зачем устроился по контракту?
Если до этого звонок отцу был для меня чем-то в виде проявления слабости, то теперь я смотрел по-другому, еще вчера позвонил бы без промедлений. Однако дело приняло совершенно иной оборот.
Тайная канцелярия – это высшая спецслужба в Российской Империи. Я уже убедился, как они могут выворачивать. Скажи, что я внук главы клана Вагаевых и Балашов вместе со своим ведомством начнет копать уже против отца, деда, дяди и всей остальной близкой и не очень близкой родни. Представят так, что это мы устраиваем в Империи диверсии.
В довесок вспомнились разговоры стариков в поезда о том, что клан Вагаевых яко бы продался другим империям.
Понимаю, сейчас нужно выиграть время. И нужно, чтобы меня перестали бить. Я должен хоть немного восстановиться. Еще желательно, чтобы ко мне вернулось пусть не половина, хотя бы треть Света. Вот тогда я точно смогу отсюда вырваться. Мне бы вырваться из этих застенок, а я уже придумаю, каким образом покинуть крепость.
– Время, – усевшись напротив меня на табурет, напомнил Балашов.
– Что говорить?
– Все!
Раз ему нужен диверсант, так и быть, буду диверсантом. Пусть потом перепроверяет. Зато у меня появится время.
Собрался с мыслями, с тяжестью вздохнул и начал на ходу сочинять историю, вплетая в нее правду и полуправду:
– Мое настоящее имя Артем Волков. Я родом из Иванова. Потом, после рождения, я переехал в Ковров. Там меня и завербовали…
– Кто завербовал? – перебил Балашов.
– Иностранцы.
– Кто конкретно?
– Был рыжий мужчина в возрасте. Представился Демьяном.
Балашов развернулся к подчиненному Федорову.
– Что стоишь? Разбил ему морду, так давай теперь садись и печатай, что он рассказывает. Не снимать же его с таким лицом на видео. Что за человек, ничего нельзя доверить.
Федоров сел за стол и открыл ноутбук. Я продолжил…
***
В своих показаниях мнимой преступной деятельности в роли диверсанта я дошел до момента посадки в поезд в Перми. Дверь резко открылась. Первым вошедшим оказался серьезный мужчина в форме и генеральских погонах. А второй… При виде его я застываю, не веря своим глазам. Никогда бы не подумал, что буду настолько рад видеть этого вечно недовольного мною родственника. Похоже, он не удивился увидеть меня здесь в таком виде.