Дайте шанс! Трилогия
Шрифт:
Подруги делают такие глаза, как если бы перед ними появился инопланетянин. Волгина на секунду теряет дар речи.
Это немудрено. В лицее Андрей разговаривал вот так прилюдно разве что, когда его спрашивали преподаватели. При этом смущаясь, нервничая, сбиваясь.
Я тоже нервничаю, пусть и совершенно по другому поводу. Но в состоянии не выдать волнения.
— Хорошо. Давай поговорим. О чем? — резко произносит Волгина.
— О личном, — отвечаю чуть злее, ибо Волгина начинает раздражать со своим вызовом и обращаюсь к ее подругам: — девушки, вы не возражаете?
Обе начинают нехотя подниматься на второй этаж. Оглядываются,
— Ты хочешь выйти за меня? — задаю вопрос в лоб.
Не давая ей опомниться, продолжаю лишь потому, что не хочу услышать «нет» от нее. Пусть сначала услышит мое «нет».
— Вот и я совершенно не хочу. Более того, не хочу категорически. Наша помолвка была случайностью. Ошибкой. Я уже сказал семье свое мнение. К сожалению, вмешались обстоятельства. Ваш род собирается вступить в наш клан. Наши родители заинтересованы в браке. Уверен, у тебя происходит то же самое. Отец пытался меня убедить. Говорил, что ты умная девушка, сможешь стать хорошей женой. Я другого мнения. Насколько слышал, ты любительница вечерних прогулок. Такое поведение для моей невесты неприемлемо. И я переживаю, что скоро наши проблемы могут стать не только нашими. Они отразятся на делах наших семей. Начнутся упреки, ругань, раскол. Поэтому я хочу отменить помолвку. Пусть родители договариваются о союзе без учета нашего возможного брака. И прежде чем снова поднять эту тему в семье, я сейчас говорю с тобой. Если мы оба будем настаивать, нам будет проще отбиться.
Волгина секунду смотрит и взрывается:
— Если бы ты знал, как я не хочу выходить за тебя замуж. Ты мне непередаваемо противен. Я миллион раз разговаривала с отцом. Но я не смогла его переубедить. Я не могу сказать ему «нет». Он слишком заинтересован в этом браке. Я вынуждена подчиниться только ради своей семьи. И не смей считать меня бл*дью. Я ею никогда не была и не стану. Я гуляю только для того, чтобы перед замужеством надышаться. Нарадоваться свободной жизнью. Потому что потом мне придется остаток жизни провести с таким ничтожеством как ты. Смотреть на твою отвратительную рожу, делать для всех вид, что у нас прекрасная семья. Но знай, это будет ложью. Я выйду замуж и буду тебя ненавидеть. Всю жизнь. И я этого не скрываю.
— Вот это напор… — говорю, обескураженный услышанным. — Где твое уважения к будущему мужу?
— Уважение? К тебе?! А что ты сделал для того, чтобы я тебя уважала? Чтобы тебя вообще кто-то уважал?! Тебе повезло родиться в клане Вагаевых. Это единственная твоя заслуга. Остальное — ноль! Не знаю почему между Тарасовыми и Вагаевыми отец отдал предпочтение вашему клану. Я мечтаю, чтобы Игнат тебя наконец прибил. И чтобы отцу ничего не оставалось, как выдать меня за него. Это не значит, что я испытываю к Тарасову какие-то сверх чувства. Но он по крайней мере не вызывает такое отвращение, какое вызываешь ты. И я безумно счастлива, что смогла это сказать тебе сейчас. До нашей свадьбы. Я очень надеюсь на случай, проведение, вмешательство Вышнего, чтобы этой свадьбы не было.
Резко оборвав, Волгина срывается с места и принимается торопило подниматься на второй этаж.
Я провожаю ее в шоке.
Столько энергии и столько желчи. Никогда бы не подумал, что Андрей мог вызвать у кого-то настолько сильные неприятные чувства. Как по мне, Андрюха был отличным парнем. Пусть он был скромнягой и тихоней, зато не черным внутри.
И почему Волгина настолько его ненавидит?
Ответ прост — не ее типаж и принуждение. Она сама сказала, что миллион раз просила отца и миллион раз услышала отказ. За это и возненавидела.
А еще Волгина мне в полной мере продемонстрировала, что меня ждет, если я сдамся и начну плыть по течению. Если не разобью морду Тарасову. Если не поеду в червоточину и не вырву у Тьмы вторую способность. Я превращусь в сломленное ничтожество, с которым никто не будет считаться. Ни семья, ни род Вагаевых, ни клан, ни остальные.
Странно, но сейчас, после встречи с Волгиной я даже проникся к ней симпатией. Наверное, потому, что внутри нее есть стержень. Отец давит, пытается сломать, а она не поддается. Терпит, мучается, изводит себя и не поддается. Но это ненадолго. До нашей свадьбы и последующей первой брачной ночи. Вот тогда она точно сломается.
Но нужна ли мне сломленная жена?
Нужна ли вообще девушка, о которой грезил не я, другой парень?
Засунул руку в карман и вынул смартфон.
19:49.
Уже?!
Твою ж мать… Мне еще Тарасова отмудохать нужно!
Глава 22
Банкетный зал № 1 самый большой в клубе «Парадайз», здесь умещается до тысячи гостей, но в наличии значительно меньше. Небольшой оркестр, несмотря на классические инструменты, играет что-то ритмичное, современное, подстегивающее к танцам, вот только никто не танцует.
Скориков вместо одного большого стола организовал много маленьких. Сотни две-три человек сидит разбитые по кучкам. Из-за этого нет самого важного, что нужно на подобном празднике — единения.
Мое появление у кого-то вызывает удивление, у кого-то безразличие. Типа пришел и пришел.
За самым ближним к выходу столиком в углу сидит Иван Карлицкий. Увидев меня, он приветливо улыбнулся и хоть за столом есть пустые места, немного подвинулся, посчитав, что сейчас я присяду к нему.
Рядом с ним второй приятель Андрея — тихоня Сергей Верещагин. Он общался с парнем из параллельного класса. Больше за столом никого не было.
В отличие от Карлицкого Верещагин лишь взглянул на меня и продолжил разговаривать со своим собеседником. Он всегда такой, совершенно безразличный к людям. Даже к близким. И слишком высокомерный. Иной раз через губу не плюнет, пока соизволит что-то сказать.
Впрочем, в той или иной степени, здесь все высокомерны. Это часть имиджа, которым следует обзавестись любому, кто хочет попасть в пермское высшее общество.
Раскрасневшаяся после разговора Волгина уже сидит за столом с теми же подругами. Видимо отходит. Слишком много вложила в свою речь эмоций. Увидев меня, она предпочла отвернуться.
Тарасов тоже здесь. Разместился в компании парней в другом конце зала за первым столиком слева от центрального места с именинником. Со входа видна лишь его макушка. Зато прекрасно виден сидящий на возвышении именинник.
Скориков, по-моему, наклюкался. Поставил на стол локоть, уложил щеку в черную после скверны ладошку и слушает какого-то приятеля. Чуть в отдалении от него в одиночестве сидит Илона. На ее лице как я и думал — тухляк. Праздник пошел совершенно не по тому сценарию, на который они с женихом рассчитывали.