Дайте шанс! Трилогия
Шрифт:
Упоминание о Тарасове тут же взвинтили Виктора.
— Ну надо же, теперь они нам одолжения будут делать. Еще бы он кого-то вызывал после истории с Збруевым. На одни СМИ клану пришлось выкинуть миллион. Чтобы ни одна шавка снова не подняли лай по поводу беспредела владельцев Игл. И все равно скандал дошел до Москвы. Не представляю, сколько Тарасовым пришлось выложить губернатору с прокурором. И сколько отправить в Москву.
— Насколько мне известно, Збруевым ничего не досталось.
— Все как всегда — заработали все кроме пострадавшего. Так всегда бывает.
Виктор вернулся к отложенному счету. Взглянув на него и скривившись, он его все-таки подписал.
— Знаете, что я подумал, — осторожно начал дворецкий, — Андрею податься бы на месяцок в червоточину. Глядишь, взял бы еще одну способность. На тварях оно быстрее приходит.
Виктор берет последние два счета, пробегает по ним глазами, сравнивает и начинает подписывать.
— И ты туда же. Нет времени. В университет он должен появиться чистым.
— За месяц не почернеет. И потом, у него целый август. Будет спокойно себе отмокать в Ницце. Пусть не появляться в тамошнем приличном обществе, просидит все время на вилле, ну и что с того? А вдруг действительно откроется способность. Уверяю вас, не знаю, что случилось, но теперь Андрей уже не тот каким был раньше. У него даже взгляд поменялся. Заметили?
Со счетами покончено. Вернув пухлую ручку в настольный пенал, Виктор откинулся на спинку кресла.
— Может быть вы и правы. Я сам его не узнаю. Он стал каким-то даже дерзким, — задумчиво соглашается он и оживает: — ладно, уговорили, сыграем на удачу. Налью ему чашу скверны. К сентябрю она выветрится. А к червоточине он пока не готов. Может быть следующим летом, если весь год будет стараться. Андрей мой единственный сын. Смертей на Игах хватает. Вспомнить того же парня. Не помню, как его звали. Родственника жены брата. Отправили парня на Иглу, пеклись там о нем и не уберегли. Там в семье было хотя бы три сына, а у меня Андрей один. Я не хочу им рисковать.
Звонок смартфона и Виктор берет трубку. Из коротких фраз «да-нет», не разобрать, о чем говорится, но Антон Вениаминович улавливает тревожные нотки на лице хозяина кабинета. Вот на лбу появились складки, вот и на переносице они добавились. Не к добру.
Виктор заканчивает разговор, кладет смартфон на стол и задумчиво смотрит на Дворецкого.
— Говорите шесть тысяч. Как бы вчерашняя драка Андрея нам в сто шесть ни обернулась. И это в лучшем случае. Там же разнесли полклуба. Море потерпевших после побоища.
— А я вас предупреждал насчет Василия. Это не тот человек, на которого стоит возлагать хоть какие-то сложные задачи. Вспомните, что случилось в сквере. Мороженко он ел. Отвлекся. Не увидел, куда повели Андрея. Потом бегал по всему скверу глаза вылупив. А когда нашел, драка закончилась. Вчера все в точности повторилось. Я специально лично опросил троих, кто был задействован в клубе. Начало драки с Андреем он проморгал. Василий в это время с девкой какой-то точил лясы. А когда уже бойцы услышали крик Андрея и сказали Василию, все вчетвером сломя голову понеслись его спасать через весь клуб. Им пришлось грубо сбивать людей на пути и прочее. Это же из-за этого в клубе началась массовая драка! Из-за Василия!
— Все. Довольно. И так все понятно. Теперь нужно думать, как бы нам эта драка ни аукнулась. Придется утрясать вопросы. Хорошо хоть сейчас все будут в одном месте. К Скориковым должны приехать глава города и прокурор. Заодно попытаемся разрешить ситуацию…
***
Сегодня я филоню. Считай, не потренировался. Видя мое состояние, Егор Яковлевич не усердствовал, по моей просьбе немного погонял у боксерского мешка, и мы перешли к занятию по плетению кольчуги.
Будь другой день, я бы отказался. На кольчугу требуется слишком много сил. Их лучше было потратить на восстановление перед вечерним боем с Тарасовым. Согласился лишь для того, чтобы было, чем себя занять, когда отправлюсь к червоточине.
В десятом часу мы с наставником закончили. Он попрощался со мной до завтра, а я мысленно пожелал его увидеть не раньше чем через месяц. О том, что может сложиться как-то по-другому не хотелось и думать.
В холле на свою беду я встретил сестер и мачеху. Они покидали столовую после завтрака. Едва Илона меня увидела и началось:
— Андрей, что это за вид?! Как ты в таком виде пойдешь на день рождения?!
— Что и следовало ожидать, — надменно произнесла мачеха на английском. — А я тебе дорогая сто раз говорила. Нечего рассчитывать на Андрея. Это совершенно не тот человек.
Даже не знаю кто из них бесил больше. Лишь Амалия вытаращилась и молчала.
— К вечеру я буду в форме, — резко произношу и отправляюсь к лестнице. У меня без этой истерички на сегодня дел выше крыши, не хотелось на нее терять лишнее время.
— А сейчас?! Нам к 11 ехать нужно!
Первым делом я сел за письменный стол. Взял ручку и лист бумаги. Вчера мне так и не хватило сил написать для отца прощальную записку. Это чтобы он за меня не переживал, когда сбегу в червоточину.
Так-с… И что писать?
Стук в дверь и появляется Амалия.
— Андре, что случилось? — тревожно спрашивает она с порога и входит в комнату.
Пожимаю плечами. Что тут рассказывать. Особых достижений нет.
— Так, ерунда. Вчера подрался?
— Когда? С кем? Ты же вчера весь день был дома!
— Вечером я ездил в клуб «Черная Ворона»…
— Куда?! — Амалия с горящими глазами летит ко мне и устраивается прямо на столе. — Зачем ты туда поехал?! Там же гадюшник!
— Ну у меня там были кое-какие дела…
— И что?!
— Сначала я посидел в баре. Кстати, познакомился с девушками. Они, правда, оказались, по-моему, девушками легкого поведения…
— Проститутки?!
— Три.
— А-А-А-А-А!!!
В первую секунду я не понял. Оказалось, Амалия, усевшись на стол спиной к краю, немного подалась назад. Поняв, что сейчас рухнет, она завизжала и с испуга принялась размахивать руками.
Я успел схватить ее вовремя.
Тут же передвинув маленькую попку подальше от опасного места, сестра продолжила с горящими глазами допрос: