Дайте шанс! Трилогия
Шрифт:
Мы взрываемся смехом. Столько всего, я его раненого таскал на себе и на тебе, у него оказывается случился обморок!
Эмили настаивает посмотреть еще раз. Ева снова касается руки Романа. Чтобы ей не мешать, мы замолкаем. В тишине снизу доносится, как дверь подъезда бьется о косяк и раздаются шаркающие тяжелые шаги.
– Бл*дь, опять они, что ли… – в сердцах вырывается у Евы.
Глава 7
Дед… Перед нами предстал высокий нескладный дед в светлой рубашке и светлых брюках
– В гости к кому-то? Раньше я вас не видел, – пробасил он, продолжая медленно подниматься по ступенькам, тяжело ступая и шаркая подошвой.
– Мы ищем у кого можно переночевать, – первой нашлась Эмили, – в гостинице мест нет. Не хочется ночевать на вокзале. Не подскажете, где снять жилье? Нам всего на одну ночь.
За две ступеньки до нас старик остановился.
– Одного принять могу. Ну двоих. Больше нет места. Тут ни у кого на всех места не будет. Тут крепость. Квартиры крошечные. Одна – две комнаты, кухня и все.
– Нам хоть где-нибудь. Только чтобы вместе, – вставила Ева.
– Лучше вместе, – повторила Эмили. – Тут у вас как-то неспокойно. Не хотелось бы разделяться. А можно у вас остановиться? Не волнуйтесь, мы хорошо заплатим.
– Даже не знаю… – почесывая седой висок, задумался старик. – В гостиной один диван и два кресла. Кому-то придется на них разместиться. Трое на диване. Ну не на полу же спать.
– Да нам лишь бы куда. Ну пожалуйста! – жалобно взвыла Ева, сложив брови домиком.
– Ладно, пойдемте. Сами посмотрите.
Продолжая ссылаться на маленькую площадь квартиры, старик повел нас вверх. По пути от него стало известно, что в крепости все очень даже хорошо. Магазины работают, все есть, хоть и дороже, чем в том же Тобольске. Он как раз сейчас возвращался из магазина.
Из плохого – лифт не работает и нет горячей воды. Со слов старика, это явление временное. Все из-за профилактических работ. Как скверна исчезла, так принялись заниматься ремонтами.
– Не знаю, что тут нормального, – скривилась Ева. – Вы первые кого мы встретили трезвым.
– Так это потому что скверны не стало. У людей праздник. Все отмечают. За последние десять лет первый случай. Вот скверна вернется и все вернется в прежнее русло. Вы, наверное, защитников наших испугались. Зря. Тут никого понапрасну не обижают. Мы здесь все живем мирно. Защитники наши герои. Вы только представьте, каждый день они выходят за стены и не знают, вернуться ли. Каждый день кто-то гибнет. Каждый!
– На нас подумали, что мы с севера какого-то, – вспомнил я, о чем кричали вояки.
– А вы, оказывается, осветленные? – он остановился, оглянулся на нас и продолжил подниматься по ступенькам. – Я же не знал. Нам простым такое неведомо. Осветленные у нас в бригаде спецов «Северная» и десантники войсковой части «Южная». Там за стенами они бьются с тварями плечом к плечу. Иначе не выживешь. А как в крепость входят, сразу по сторонам разбегаются. Все как везде. Если у людей хорошо, сразу врозь. Каждый себе, каждый для себя. Или по кучкам. Появляются наши, не наши. А как беда – сплачиваются. Плохое сближает лучше всего. Но у нас порядок. Все соблюдают неписаные правила. Осветленные ругаются с осветленными. Операторы танков, стрелки, водители и прочие неосветленные дерутся сами по себе. Таких, как мы, всяких научных работников, технарей и прочих гражданских не трогают ни те ни другие. Мы ругаемся сами по себе. Иногда даже до рукоприкладства дело доходит, – дед усмехнулся над последним, видимо о чем-то вспомнив.
– А не драться разве нельзя? – спросила Эмили.
– Не получается. Здесь скверна. Пока ты серый, ничего, жить можно, а как окончательно почернел – все, хоть кричи караул. Темнота сидит внутри и зудит. Появляется чувство постоянной тревоги. Даже страха. А теперь представьте, это же не день – два, оно постоянное. С утра до ночи тебя теребит. Даже во сне не отпускает. Ночью всех мучают кошмары. Это заставляет людей делаться злыми, неуравновешенными, порой агрессивными. Спасение есть только в водке. Она снимает чувство тревоги. Поэтому каждый отдежурил свое, пришел домой, выпил стаканчик, и отпускает. Тут все только так и спасаются. Иначе с ума сойти можно. Водка даже входит в паек из расчета 200 мл в сутки. Но как говорится, сегодня стаканчик, завтра, а послезавтра два захотелось. Народ не то что спивается, на службу-то ходить надо, подсаживается на спиртное крепко.
Старик на ходу развернулся и поднял указательный палец.
– А все почему так происходит? Я же здесь с супругой почти сорок лет. Застал расцвет «Передовой» и то, что сейчас. Все из-за добычи скверны. Проклятые кланы ставят Иглы и ставят. Им все больше нужно осветленных. За это хорошо платят. Боец заключил контракт на пять лет, научился убивать тварей и больше в крепость не возвращается, бежит наниматься на Иглы. А здесь служить некому. Раньше жили в крепости по сменам – 3 месяца тут, 3 месяца дома или в военном городке. Потом из-за нехватки людей сделали 6 месяцев через 3, потом год через 3. А теперь так совсем, раз в год на месяц отпустят и нужно обратно. Если совершил геройский поступок, могут дать отпуск на 10 суток и на этом все. Людей катастрофически не хватает. С каждым годом все хуже и хуже.
Мне вспомнились два черных как смоль вояки, прицепившиеся к нам в поезде. Пробудь они вне зоны месяц, начали бы светлеть. Выходило, что их отпустили на 10 суток. То есть они сделали что-то героическое.
– А как же вам удается не чернеть? – задалась вопросом Эмили.
– Мне по старости лет идут на уступки. На службу каждый день ходить не нужно. Мы с супругой в основном трудимся дома. Стараемся выходить по очереди. День она, день я. А дома стоят фильтры. Удовольствие недешевое, но куда лучше, чем водку хлестать. Да оно у меня, считай, давно окупилось. Мы с супругой свои водочные пайки сдаем десантникам. Вон их дома прямо по соседству в ряд стоят. А эти дома уже с гражданскими.
– Я думала военные должны жить в казармах, – выронила Эмили.
– В казарме живут первые 5 лет. Потом могут перебраться в квартиры. Пока служишь, живешь бесплатно. Только в квартире за свет и воду платить нужно, кое-что прикупить из мебели и прочего, а в казарме все бесплатно. Пока один, это ладно. Со временем хочется обзавестись женой, хочется уединения. Вот и перебираются в квартиры. Пока жена не беременна, вместе живут, потом жены уезжают и наведываются к мужьям по праздникам.
Так незаметно за разговорами мы потихоньку поднялись до последнего этажа. На стук дверь открыла испуганная старушка и тоже светлая.