Дайте шанс! Трилогия
Шрифт:
В одном кабинете на нас посмотрел подполковник, во втором – полковник. В третьем молодой капитан усадил за столы и выдал анкеты для письменного заполнения. После какой-то тест с вопросами.
«Какой ваш любимый цвет?»
«Кошка или собака?»
«Как вы оцениваете свое детство по 5 балльной шкале?» …
А капитан все подкладывал и подкладывал новые листы с вопросами. Два часа мучений и еще час ожидания в коридоре результатов теста.
Снова кабинет подполковника.
– Готовы служить?
– Да, – нескладно ответили мы.
– Не
– Без благородия. Нечего самодеятельностью заниматься, – поправил прапорщика подполковник.
– Что молчите? Ну! – зашипел на нас прапорщик.
– Так точно! – снова у нас получилось не особо складно.
– Вот и славно.
Думали все, а нет. Оказалось, снова нужно к полковнику.
– Готовы служить на благо его Императорскому Высочеству Федору Ивановичу?
– Так точно! – на этот раз получилось почти в один голос.
– Оформляйте!
Еще полчаса ожидания в коридоре и нас завели уже в новый кабинет с симпатичной темноликой девушкой. Она зачитала основные пункты, касающиеся выгод от службы в Императорской армии, и мы приступили к подписанию контрактов, по очереди подходя к ее столу и ставя подписи в документе. В заключение у нас забрали паспорта, пообещав до конца дня выдать удостоверения военных. Сами же паспорта должны были остаться в штабе на весь период службы в армии.
Как только с формальностями было покончено, прапорщик ехидно оскалился.
– Ну что, еще не поняли, в какую жопоньку попали?
– Костин, а можно без выражений? Сколько раз повторять можно?! – запищала девушка.
– Все-все, мы уходим. За мной! – скомандовал прапорщик.
Роман и Семён нахмурились. Эмили как-то сразу немного расстроилась. И лишь на лице Евы торжествовала улыбка. Всем видом она показывала – а я вас предупреждала!
Глава 9
Первым делом прапорщик Костин отвел нас на склад обмундирования, где нам выдали нательное белье, берцы, головные уборы наподобие бейсболки, по два комплекта летней формы и пастельные принадлежности. Далее мы прошли в баню, где у входа девушек ждала кривоногая и почему-то неосветленная прапорщица. На этом, собственно, мы с ними и простились.
После помывки прапорщик повел нас к казарме, деловито показывая по сторонам:
– За баней котельная. Там столовая и магазин. Рядом дом офицеров. Только не вздумайте мимо впритык проходить. Господа офицеры такого не любят. Не ближе 5 метров проходите. И не забывайте отдавать честь каждому благородию. И по плацу не вздумайте просто так шастать. Только в обход, как мы сейчас делаем. А вот это женская казарма. Предупреждаю сразу, войдете к своим подружкам и 10 суток губы вам обеспечены. Все понятно?
– Да.
– Не «Да», а «Так точно»! На сегодня даю вам преференции освоиться, а с завтрашнего дня буду драть в три шкуры. Все понятно?
– Так точно! – только теперь мы впервые произнесли одновременно, начав осваивать армейский лексикон.
Наша казарма оказалась по соседству с девушками. Первый этаж занимали первогодки. Второй и третий – те, кто прослужил дольше.
Прапорщик со входа прицепился к стоящему у тумбочки по стойке смирно дневальному – не так стоишь, не так заправлен ремень, не так начищены берцы. Он вызвал долговязого сержанта с оттопыренными ушами и заодно высказал претензии ему. Ну а в конце…
– Упор лежа принять! Сто отжиманий! Сержант Гричик, проследи.
Бедный светлоликий паренек с едва заметным свечением над головой с жалобным видом опустился к полу и принялся вслух отжиматься. Нам же прапорщик велел за ним следовать в расположение.
Узкий коридор, с идущими по обе стороны дверями, дальше открытое пространство с двухъярусными железными кроватями по обе стороны. Справа находилось человек двадцать подстриженные в ноль и почему-то в одних трусах. Однако большая часть правой стороны пустовала. Одни парни лежали на кроватях, другие штопали форму. Все ниже полукровок и такие же, как мы, светлоликие. С появлением прапорщика, кто не спал, повскакивали.
Если до этого особенные запахи не улавливались, то тут уже попахивало мужским потом, носками и еще чем-то грязным. Совсем несильно, пока чуть-чуть. Что начнется, когда будут заняты хотя бы половина кроватей, гадать не приходилось.
– Знакомьтесь. У вас пополнение. Андрей Черновол, Роман Пересада, Семён Ветлов, – указал прапорщик на каждого из нас, чем меня удивил, потому как я до этого не знал фамилий ребят и потому как он нас запомнил и не перепутал.
– Ух ты! Чистый какой! Барчук, что ли? – раскрыл рот мелкий худощавый парень с большими глазами.
– Синицын, опять неуставщину разводишь? Что я тебе говорил по поводу кличек? Как ты собрался биться с тварями? Как собрался звать на помощь, когда прижмут твари, когда не то, что ранят, по яйца оторвет ноги? Барчук, Перес, Ветел, помогите, вытащите меня, что ли? Ты будешь орать: «Братцы!». Потому что только братцы, подчас рискуя жизнями, придут тебе на помощь. Но братцами вы должны стать не когда тебя прижмет где-то там, а здесь, сейчас, в казарме. Потому что ближе, чем они у тебя никого нет. Мамки с папками остались на гражданке. Здесь есть только братцы. И чем братцы будут роднее, чем ближе, тем у тебя дурака будет больше шансов выжить. Все понятно?
– Так точно! – отчеканил Синицын.
– Не слышу остальных?
– Так точно! – хором отчеканили все.
– А чтобы лучше до тебя Синицын дошло, упор лежа принять. Сто отжиманий. Сержант Гричик, проследи.
Оглянувшись и не увидев сержанта, он заорал фамилию на всю казарму. Топая берцами по деревянному полу, Гричик бегом прибыл на крик.
– Проследи, – указал он на Синицына, начавшего отжиматься от пола.
Прапорщик намеревался пойти дальше, но заметил в левой части казармы на подоконнике разложенное полотенце.