Дайте шанс! Трилогия
Шрифт:
– Это называется глупый пафос. У тебя ничего для этого нет. Все кланы создавались столетиями. А ты хочешь раз, и чтобы все получилось.
– Да и хер им всем на рыло! Я смогу! Спорим, смогу?
– Сань, Миша прав, – вмешиваюсь, пока парни перед спаррингом не переругались, – быстро клан не создашь. Тебе понадобятся близкие проверенные люди. Пока ты их соберешь, пока сблизишься, проверишь на честность и порядочность, уйдут годы. И в то же время ты прав. Я уверен, если ты ставишь цели, стремишься к ним, обязательно достигнешь.
– Вот и я так считаю. Думаете, я просто так пошел в армейку. Дулю! Я за год здесь столько наберу,
А вот это уже было сюрпризом. В таком виде вечно старающийся выглядеть добродушным Санька перед нами предстал впервые. Оказывается, он давно метит в лидеры, просто жаждет власти. Теперь становились понятными его постоянные выпады в нашей пятерке что-то решать. Даже вот сейчас он взял и решил за всех выступать на экзамене первыми.
Неглупый, только окончивший с золотой медалью Миша Смирнов, давно нечто подобное в нем подметил, потому и цапался с ним постоянно, еще и мне говорил, присмотреться к Синицыну получше. А я… У меня одно на уме – долго я здесь не просижу. Поэтому на многое не обращал внимания. Ведь уже осенью я с ними со всеми расстанусь. Скорее всего, навсегда.
Хотел возразить раздутой самоуверенности и поверхностным взглядам Саньки, но тут прапорщик позвал на выход первую пятерку.
***
Привлекательная девица в белом коротеньком халатике с томным взглядом следила за приближающимся главой клана Тарасовых. Она вряд ли знала, что это за человек, зато видела, сколько элитных машин и сколько лиц его сопровождали. И теперь девица всячески пыталась привлечь внимание вполне себе еще бодрого высокого старикашки обворожительными формами, при одном лишь взгляде на которые, пациенты уверенно шли на поправку, а пациентки, наоборот, начинали чахнуть. Однако Лев Георгиевич не удостоил молоденькую медсестру взглядом.
– Пока не позову, не беспокоить, – небрежно бросил он, проходя мимо.
Войдя в палату, глава клана резко остановился. «Это даже хуже, чем я предполагал», – мысленно произнес он при виде внука.
Игнат сидел на постели и смотрел в окно. Он никак не реагировал на появление деда. Руки покорно лежали на коленях, как у человека, плюнувшего на себя, свою дальнейшую судьбу и пустившегося плыть по течению.
Лев Георгиевич только что справился о здоровье внука. Директор клиники лично заверил, что здоровью внука ничего не угрожает. Что рассудок не помутнен. Что он уверенно идет на поправку. Но есть небольшой упадок в настроении. Однако глава не мог предположить о настолько крайней его форме.
Тяжелый вздох и, беря себя в руки, старик подается к постели внука. В этот же время Игнат поворачивает голову, представляя на обозрение свое изуродованное лицо.
И снова старик резко останавливается. Сердце с болью сжимается. Он не узнает его. Раны, ссадины и даже краснота исчезли. Кожа бледная, но вполне живая. Изменилось то, что скрывалось под кожей. Изменились лицевые кости.
Массивная нижняя челюсть с впадинами по бокам стала уродливой. Переносица сильно уплотнилась и вдавилась внутрь из-за чего кончик носа вздернулся. Впала внутрь правая бровь и висок. Но худшее старик увидел во взгляде. Глаза стали бесцветными, потухшими.
– Я нашел эту тварь. Его спрятали в «Передовой». Это крепость недалеко от Тобольска. Старый Вагай совсем из ума выжил. Этот дурень сделал его солдатом. Наказал за то, что он допустил с тобой. Представляешь? Опустил внука до вонючей солдатни! – при последних словах старик зажегся, не столько сам смеясь тому, о чем говорил, сколько для того чтобы увидеть на лице внука радость.
Лицо Игната действительно изменилось. Появилась реакция. Но совсем нерадостная реакция. Лицо принялось наливаться злобой.
– Не трогай его. Слышишь, не трогай. Я сам его убью. Раздавлю своими руками! – с силой сжал кулаки Игнат.
Блеск в глазах старика сменился озабоченностью.
– Там крепость. Там Тьма. Он сдохнет и ни одна сволочь нам ничего не предъявит. К нему приставлен человек. Люди сделают, комар носа не подточит. Смерть на дуэли вызовет проблемы с кланом Вагаевых. Мы к этому пока не готовы.
– Значит, нужно так выкрутить, чтобы у них не было выбора. Мне нужна не просто его смерть. Мне нужна победа. Нужно заставить Вагаевых принять наши условия. Дуэль – на полную. Я снесу ему башку. Чтобы потом ни один лекарь ее не пришил обратно. Я уже все продумал. За неделю до сентября в Пермь все вернутся с отдыха. Нужно устроить торжество. Какой-нибудь большой праздник. Там должны быть все. Дуэль там и состоится. Он должен мне за это, – дрожащей от возмущения рукой, Игнат показал на свое лицо, – я имею право на дуэль без ограничений.
– Я понимаю, все понимаю. Но не с этим же лицом ты собираешься появляться перед всеми. Только что я разговаривал с директором клиники. На восстановление лица может уйти полгода.
– Должны справиться до сентября. Пусть уберут ямы, – он показал на впадины в области виска и глаза, – остальное сделают потом.
– Мне нравится твой настрой, – закивал старик, действительно поразившись тем, что услышал от внука, – и нравится твоя задумка. Меня только беспокоит, что пока ты будешь лежать здесь, он будет каждый день тренироваться.
– Пусть тренируется. Мне нужно дуэль на полную. А там его иллюзии мой ветер снесет в два счета. За недели две до дуэли, пока будет восстанавливаться лицо, я усиленно займусь тренировками. Единственное за что я переживаю, чтобы собрать всех, кто был у Скорикова. И чтобы эта падаль обязательно явилась. А я уже постараюсь произвести на всех неизгладимые впечатления. Только представь, какой будет реакция всех, когда я подниму его отрубленную голову. Когда она еще живая будет дергаться глазами, шевелить губами. Будет пытаться заставить двигать руки и ноги не осознавая, что осталась без них…
Глава 11
Прапорщик отправляет нашу пятерку в центр, а сам в замешательстве, не зная кого выставить против нас. Смешно смотреть на ребят. Никто не горит желанием с нами драться. А вот в другую сторону лучше не смотреть. За столько дней без скверны трава окрепла, зазеленела, разрослась. Офицеры, можно сказать, пикничок на природе устроили с весельем. Раздается Пух! и Пах!
Обслуживающие штаб бойцы превратились в официантов и наливают для двух десятков господ офицеров шампанское. На единственном круглом столике, поставленном перед командиром части, на подносе поданы тарталетки с икрой. До нас доносятся возгласы делать ставки, но раскатистое Батино: «Отставить! Чай не на ипподроме!» заставляет инициаторов заткнуться.