Даже если ты уйдешь
Шрифт:
Имран снова остался у разбитого корыта. История повторилась. Беременная жена, мать, каждый день капающая на мозги, отстраненный отец, который через пару месяцев просто не проснулся утром. Деньги на похороны тогда дал Саид, а его жена на поминках чуть не поругалась с Хабибой, назвав ее базарной бабой и открыто заявив, что “за все здесь платит ее муж”. Эсмигюль на похороны бывшего свёкра не пошла, чем вновь вызвала гнев и раздражение Юлтуз - мол, “поглядите на эту неблагодарную. Три года мой муж смотрел за ее детьми, а она даже попрощаться с ним не пришла”. На самом деле Эсми хотела пойти, но Руфик заболел бронхитом и всю неделю у
С момента пожара всё у Имрана пошло наперекосяк. Чтобы содержать семью и большой дом он начал таксовать. Уходил на рассвете, часто приезжал за полночь. Уставший, еле стоящий на ногах, голодный и…злой. “Субарик”, который покупали вместе с первой женой, теперь кормил его новую семью и мать. Юлтуз с Хабибой постоянно ругались. Последняя по-прежнему не хотела подчиняться и ничего не делала в большом доме. А еще пилила Имрана, что он совсем не тот мужчина, за которого она выходила замуж. Тот Имранчик ведь был успешный бизнесмен, статный, красиво и богато одетый. А нынешний - просто пшик. Тем не менее, она не уходила и вскоре родила мальчика.
Через два года у Юлтуз случился инсульт и ее парализовало на одну сторону. Пару месяцев она пролежала в больнице, а когда ее перевезли домой, встал вопрос о ее уходе. Имран надеялся, что Хабиба поможет, ведь она все равно дома с ребенком. Но однажды он приехал после работы домой, пошел проведать маму, которая теперь спала на первом этаже, и услышал, как она тихо и горько плачет. Еле-еле, превозмогая боль, она пожаловалась сыну, что невестка за весь день ее даже не покормила. Но самое страшное: весь ее памперс был испачкан, а Хабиба отказалась его менять, потому что “она на это не подписывалась”.
Имран устроил скандал, во время которого слетели все маски. Хабиба заявила, что не собирается таскать утки и менять памперсы тётке, которая ни во что ее не ставит. Мужа она назвала неудачником и призналась, что недавно выпила маленькую таблеточку, чтобы прервать вторую беременность. После этих слов Хабиба ушла, забрав с собой ребенка. Позже она подала на развод и алименты.
Имран продал дом и купил двушку. Часть денег ушла на реабилитацию матери, другая на обновление машины. Он работал в “Яндекс. Такси”, платил алименты на троих детей и заботился о Юлтуз. Через пару лет она могла уже сама передвигаться по дому на палочке, что врачи называли очень хорошим результатом. Присмирела, никуда не ходила и целыми днями смотрела сериалы. Всю домашнюю взял на себя Имран. Однажды младший брат приехал из Китая навестить мать и предложил брату совместный бизнес по поставке компьютерного оборудования. Имран в этом мало что понимал, но решил попробовать. Пошло. С того дня он мог позволить себе чуточку больше и внезапно вспомнил о детях.
Эсмигюль никогда не была против встреч бывшего мужа с двойняшками. Но в первые годы они были очень редкими, раз-два в год. Он вспоминал о них раз в пятилетку, поздравлял с днем рождения и Новым годом и снова пропадал. Папа в жизни Ситоры и Руфата был, но шёл фоном. И они к этому привыкли. А вот нынешняя неожиданная активность удивила всех и даже насторожила.
– Ну конечно, он теперь их повезет к ней, - ворчала в своем кабинете Эсми, когда вновь вспомнила разговор с бывшим.
– Дети большие, хлопот с ними нет. А то, что она их выкинула из своей жизни, этого ничего.
Эсмигюль все еще была обижена на Юлтуз за всю ту грязь, которую она вылила на нее после
Настроение к вечеру немного улучшилось. Эсми хоть и выехала в школу в шесть вечера, но все равно попала в пробку. До центра добиралась почти час, а потом еще десять минут искала парковочное место. Еле-еле приткнувшись между двумя машинами, она вылетела из салона и побежала по улице. В окнах школы горел свет, родительские собрания начались пять минут назад, а Эсми опоздала. Схватившись за ручку двери, она нажала на ее, потянула на себя, а когда переступила порог, поняла, что дверь кто-то придерживает. Оказавшись в пустом холле школы, Эсми обернулась и застыла, приоткрыв рот от удивления.
– Вы?
Перед ней стоял Муслим Магомедович Мамедов. Только уже не в медицинской форме, а в брюках, голубой рубашке и черной куртке.
Глава 15. Родительское собрание
– И снова здравствуйте!
– непринужденно поздоровался он, словно совсем не смутился неожиданной встречей.
– Мир, конечно, тесен.
– Не то слово, - улыбнулась Эсмигюль.
– Значит, тоже на родительское собрание.
– Да, к дочке.
В груди кольнуло от того, что ее догадка подтвердилась: он женат, еще и дочь есть. Осталось только порадоваться за его супругу, потому что она чувствовала - он хороший семьянин. А то, что Муслим ей понравился, так это ничего страшного, она ведь живой человек, который вот уже десять лет ничего не чувствует.
– А вы?
– спросил мужчина.
– Я - к детям. У меня двойняшки. Мальчик и девочка.
“Двойня, - подумал Муслим с досадой.
– Наверное, в началке учатся. А по ней и не скажешь, что родила. Такая она стройная, ладная, красивая. Аллах, о чем я только думаю?! Она же чужая женщина”.
– Двойня - это здорово, - вслух сказал он и замолчал, внезапно осознав, как снова не хочет ее отпускать. Весь день о ней думал, всё порывался зайти в магазин, но боялся показаться навязчивым. И вдруг судьба их свела в школе, куда он перевел свою дочь.
– Да, - посмеялась она.
– И весело. Ну я пойду?
“Аллах, дай мне уйти спокойно и больше не думать о нем, - сама себя наставляла.
– Ну видно же, что женат, почему ты все еще стоишь?”
– Мне тоже пора. Я опоздал на собрание. Пробки.
– И я. Ну тогда до свидания.
– Удачи!
Эсми развернулась и пошла в сторону лестницы, а он неожиданно последовал за ней.
– Вам тоже на третий?
– бросила через плечо женщина.
– Да-да. Триста пятый кабинет.
Эсми резко остановилась и развернулась к нему. А он опешил, взглянув на нее снизу вверх, и еще сильнее сжал перила.
– Вы в триста пятый? В 9 “А”?
– Да-а, - протянул он хрипло, отчего у Эсми по коже поползли мурашки.
– А что?
– Так и я в 9 “А”.
“Пятнадцать лет? Ее детям по пятнадцать лет?
– вспыхнуло у него в голове.
– Как так, ей же на вид меньше тридцати?”
– Сколько вам лет?
– сорвалось с языка. Муслим мгновенно пожалел об этом и поник головой.
– Простите, это глупый, некорректный вопрос, я…
– Мне 38, - перебила Эсмигюль.
– Я рано вышла замуж. Ну пойдемте уже, а то собрание закончится.