Дебютант-киднеппер
Шрифт:
Летисия довольно долго молчала.
— Отец Бенедикт говорит, что болезнь плоти — это испытание... — еле слышно пролепетала она. — Их попускает Спаситель, когда видит, что человек становится слаб в вере...
Твою мать! Еще одна... Да как вы такое придумываете?
— Отец Бенедикт говорит: «Молитва и пост способны творить чудеса»... Я мало молилась последние дни, и не блюла пост... Это наказание...
— И что делать-то?
— Мне... мне надо помолиться! — наконец выдавила девушка... И натурально соскользнув с рундука плюхнулась на колени, сложила молитвенно лапки и что-то забормотала под нос.
А-а-а-а! Мракобесы, мать вашу так!!! У тебя же явная простуда... Чем лечить простуду? Думай, Гера, думай...
Антибиотики? Да ты с ума сошел! Откуда?! Ты хоть знаешь, как их производят? ... Кажется ... из плесени?
Я на секунду представил, как кормлю Летисию чем-нибудь заплесневелым... Блин, смеёшься? Там явно какой-то сложный процесс, наверняка еще не из каждой плесени... Нафиг! Для меня сейчас получить антибиотики как в космос полететь — толку-то, что в моем времени летали? Мне бы сейчас даже случайно переместившийся со мной ноутбук, с накачанной библиотекой всех знаний не помог.
Так, ладно, проехали... Что еще? ... Ага!
— Бьярни! — я огляделся по сторонам.
Парняга уже был на берегу — все, кто не ушли за дровами, в разведку или не оказались на карауле разгружали «Ворона».
— Бьярни, дружище, помоги. Ты же крестьянский сын! — я метнулся к приятелю.
— Асгейр, поверь, всё что знал...
— Да не, — отмахнулся я, — слушай. Ты же наверняка знаешь, как выглядят съедобные ягоды?
Горячее питье! Точно! Мама всегда, когда я температурил давала мне много горячего морса.
— Ну какие сейчас ягоды, — с укоризной взглянул на меня Бьярни. — Надо было раньше искать, когда они только из-под снега вышли. А сейчас их уже птицы да зверь мелкий наверняка все обобрали.
Чёрт... Опять тупик. Я уставился себе под ноги, словно в надежде хоть там вычитать решение.
— Помочь не хочешь? — хмуро окликнул меня Сигмунд. Даже он впрягся в разгрузку!
— Помочь? ... — я поднял на него растерянный взгляд. — Точно! Бьярни! Бьярни!
И бросился следом за парнем.
— Слушай, а сможешь опознать сам кустарник? Листья?
Если нельзя сварить морс, то почему бы не попробовать заварить отвар? Почему помогает клюквенный или брусничный морс? Правильно, там какие-то витамины! Но если нет ягод, то в листьях наверняка что-то подобное содержится?
— Смогу конечно, — пожал плечами вновь остановившийся приятель.
— Тогда пошли со мной! — я схватил его за рукав. — Поможешь!
— Ты совсем из ума выжил?! — набросился на меня Сигмунд, уже возвращающийся опять на «Ворон». — Сам не работаешь и других от работы отвлекаешь?
— Сигмунд, поверь, если не сохраним девке жизнь...
— Да не сдохнет твоя девка пока мы корабль разгружаем! — не выдержал форинг. — Подождет немного.
Я как будто с разбегу в стену влетел. Ну так-то да. На агонизирующую она не похожа. Часом меньше, часом больше...
Включился в разгрузку, попутно раздумывая, что еще нужно.
Бульон! Куриный бульон! Самого меня им не пичкали, но периодически в книжках попадалось, что всяким болеющим полезен куриный бульон. Вот только кур орки не знали, наверно не выживали в нашем климате. Да и в деревнях людей птичники не попадались... Так, а Бьярни что-то говорил, что птицы ягоды склевывают...
— Слышь, Бьярни, а что за птицы ягоды клюют, не знаешь? Какие-нибудь тетерева иль перепелки?
— Да... всякие, — задумался приятель. Мы тащили с ним охапки кольчуг. — Тебе бы с Региным поговорить, он ведь какое-то время охотой жил.
Точно! Правда лучник ушел в разведку... Ладно, вернется, тогда поспрошаю.
А еще нужен мёд! И мёд у нас есть, я точно знаю!
К концу разгрузки план лечебных мероприятий в моей голове созрел. Тут и парни, нагруженные дровами вернулись, развели костер.
Правда Кнуд настоял, чтоб мы еще подвели «Ворона» поврежденным бортом к берегу, чтоб завтра утром, во время отлива можно было подправить заплатку.
Когда же закончили, уже смеркалось, тащиться на ночь глядя собирать лекарственный гербарий было поздно. Но на завтра я «отпросился» у Сигмунда, ангажировав при этом Бьярни. Синдри напросился за компанию и, хоть он был еще слаб, но и слышать ничего не хотел, чтоб остаться. Четвертым неожиданно попросился Регин — я заговорил с ним об охоте, и, узнав, что я собираюсь завтра «на прогулку», предложил составить компанию.
— Стрелять я еще долго не смогу, — словно извиняясь пожал здоровым плечом лучник, — это уж тебе самому придется. Но добрый совет тебе думаю не помешает.
На ночь чуть-ли не силой заставил Летисию съесть несколько ложек каши и влил около литра разведенного в горячей воде мёда.
— Когда брат болел, отец давал ему горячего вина со специями, — выдала девушка.
— Пей, давай, — буркнул я. Где я тебе здесь вина возьму? И специй?!
Спать опять уложил на месте костра, накрыв всем, что у меня нашлось, плюс два суконных плаща — подгон друзей.
Утром, воспользовавшись приливом, подвели корабль еще выше, и стали дожидаться малой воды. Не обошлось без споров: отдирать старые заплаты, или новые лепить прям поверху?
Я же, проследив чтоб Летисия поела и выпила меду, прихватил «команду» и умотал на промысел.
В итоге листья собирали Синдри и Бьярни, а я, под руководством «временно нетрудоспособного» лучника, пробовал себя в охоте на пернатых.
Во-первых, чертовски трудно оказалось подобраться на дистанцию, с которой я более-менее мог уверенно попасть в некрупную птицу. Даже разглядеть-то этих серо-пятнистых пернатых оказалось очень нелегко. После чего приходилось обходить будущую добычу с подветренной стороны, долго красться... Чтоб потом, конечно, промахнуться!