Дефект бабочки. Другой мир
Шрифт:
Когда ужин был почти готов, с улицы послышался шум — приехала наша карета. Подростки тут же высыпали во двор, посмотреть. Мы вышли тоже. Все мужчины собрались около сломанного колеса. Правду говорят — с возрастом игрушки не меняются, только в размерах увеличиваются. Мужчины затеяли спор о ремонте. Спор был жарким — наш, обычно невозмутимый возница даже стал размахивать руками, отчего от него все отодвинулись подобру-поздорову. Не дай боги заденет. Эту катавасию прервала хозяйка, позвав всех за стол. Хозяйские дети принялись распрягать лошадей, а мы все отправились в дом, рассудив, что утро
За день в пути все устали и начали укладываться спать сразу после ужина. Мне досталась огромная хозяйская кровать. Вместе со мной в комнате, постелив на пол перину, устроилась хозяйка. Мне было неудобно, но она и слушать не захотела, чтобы улечься в кровать вместе. Мужчин разместили по комнатам, а кто-то ночевал на сеновале, благо ночи были теплые. Мы с хозяйкой еще немного поговорили, правда я не могла в полной мере утолить ее любопытство — я просто не знала, сколько стоит в Таррине отрез ситца или фунт свинины. Зато меня саму один вопрос заинтересовал сильно:
— Скажите, а ваш муж — полукровка?
— Отчего же? Самый натуральный эльф.
— Просто я слышала, что эльфы никогда не женятся на нас.
Хозяйка невесело усмехнулась:
— Почти так и есть. Женятся, только редко.
Она помолчала немного и принялась рассказывать:
— Я у Нираина в виру была — ему женщина по хозяйству была нужна. Ну и понравилась, да и он мне тоже. Другие то знаете барышня… Ну, да ладно. А он предложил замуж выйти. Что тут началось! То годами его родственников не видели, а тут один за другим. И все разговоры с ним разговаривают, а на меня как зыркнут, хоть сразу ложись и помирай. Матушка его приехала. Та сначала вроде как по хорошему со мной — мол пока молодая он с тобой будет, а как состаришься? Они ведь восемьсот лет живут. Бросит он тебя. Я тоже сомневаться стала — ведь и действительно он и через сто лет красивый будет, а я? Пошла к нему, говорю, отпусти, я домой вернусь. А ты про меня забудешь. Как он вскинулся! Так-то он спокойный, а тут думала, убьет. И думать говорит, забудь, пусть всего двадцать лет счастья, чем вообще ничего.
Хозяйка вздохнула, медленно заплетая тугую косу и заново переживая прошедшее:
— Свадьбу сыграли по всем их правилам. У них обряд простой, главное чтоб свидетели были. Сначала там жили, да мне все неуютно было. Потом сюда перебрались. Вот так и живем здесь. Ложитесь спать барышня, завтра вставать рано.
Я еще немного поразмышляла о том, как, в сущности, мало знаю о здешней жизни и незаметно уснула.
Пословица, про утро, которое вечера мудренее оправдала себя на сто процентов. С утра ремонт колеса оказался совсем несложным делом. Возможно потому, что за дело взялся муж хозяйки. Поэтому уже часов в десять утра мы отправились в путь. Хозяйка собрала нам целую корзину провизии. Альрик расплатился за ночлег золотым, и мы отправились в путь. Ближе к вечеру показался Таррин.
Глава 16
На следующий день Лис намеревался отправиться в магистрат — проследить, не случилось ли чего за время нашего отсутствия. За завтраком я напросилась идти вместе с ним, чтобы поискать в архиве законы Рондана. С архивариусом, степенным дядькой лет пятидесяти, хорошие отношения у меня наладились сразу, так что найдется, кому помочь. Лис на удивление согласился, но потребовал от меня не выходить из здания и постараться быть на людях. Ветер, который остановился у нас на несколько дней, собирался прикупить новую одежду для ученика.
С утра в ратуше как всегда было многолюдно, но тихо. Прием посетителей уже давно начался, и те негромко переговаривались, стоя вдоль стен. В некоторых кабинетах, по причине жаркой погоды были открыты двери. Стражник на входе сидел на табурете, меланхолично рассматривая гуляющих на площади голубей. Мы с магом разошлись — он налево, в свой кабинет, а я направо в архив.
Мне нужно было пройти все правое крыло и спуститься вниз. Но поизучать в этот день законы королевства так и не удалось. Проходя мимо открытых дверей одного из кабинетов, я заметила знакомую фигуру. А рядом еще одну.
Рениэль, вольготно откинувшись на спинку, сидел в кресле перед служащим магистрата и со скучающим видом что-то диктовал. Гриня стояла посреди комнаты, теребя в руках узелок и опустив голову. Я осталась стоять в коридоре, меня никто из присутствовавших в комнате не замечал.
Служащий задавал вопросы попеременно коменданту и Грине и по мере того как они отвечали на лице Рениэля все больше проявлялась выражение брезгливости и скуки. А Гриня опускала голову все ниже, и мне показалось, что она едва стоит на ногах.
Наконец заполненный лист придвинули коменданту, он расписался на нем, и Гриня тоже поставила подпись. Рениэль кивнул служащему, быстро встал и, развернувшись, шагнул к двери. В первую секунду он словно растерялся, увидев меня. А затем в глазах его полыхнула такая чистая, неприкрытая злоба, что я невольно сделала шаг назад. Рениэль постоял несколько мгновений, сжимая в руках перчатки, словно это было мое горло, а затем быстро вышел, чуть не задев меня плечом.
Гриня медленно, все так же, не поднимая головы и сжав плечи, вышла из кабинета. Меня она не замечала, смотря в пол.
— Гриня, здравствуй.
Девушка вздрогнула и испуганно, как постоянно битая собака, посмотрела на меня.
— Ира, это ты? А я вот, видишь…
Она невесело усмехнулась. Я ничего не понимала, кроме того, что с ней точно произошло несчастье. Меня еще смущало ее виноватое выражение лица — это у Грини-то! У хохотушки и вертушки Грини, которая никогда не унывала, и никогда не лезла за словом в карман. Я не знала, как продолжить разговор и спросила:
— Ты сейчас в крепость возвращаешься?
Видимо из всех фраз, что я могла выдать, я подобрала самую неподходящую. Гриня быстро-быстро отрицательно затрясла головой и разрыдалась, громко, в голос. Посетители стали оглядываться. Я подхватила ее за локоть и, не обращая ни на кого внимания, потащила в единственное место, где не было народу — в архив.
— Господин архивариус, — взмолилась я ошарашенному нашим появлением мужчине, — разрешите нам побыть здесь. Я прослежу, чтобы ничего не испортить.
Архивариус с сомнением посмотрел на Гриню, но кивнул, соглашаясь и подумав, вышел. Прошло, наверное, минут двадцать, когда моя бывшая товарка немного успокоилась и наконец, объяснила свое появление.