Дефект бабочки. Другой мир
Шрифт:
— А если много народу будет писать и листов не хватит?
— Не будет много народу, Ирочка. На такую вот баночку потребуется полдня плетения заклинаний и два стакана крови. Как считаешь, будут маги ерунду этими чернилами писать?
— Не дешёвые чернила получаются.
— Да, если нужны деньги, можно сделать на продажу. Крупные промышленники хорошую цену дают. Хотя такое бывает крайне редко, уж очень дорого самому магу обходится. Сама ведь понимаешь — туда стакан крови, сюда, так и помереть недолго. А ведь нужно еще и короне чернила предоставлять.
— А почему здесь они исчезнут?
— Ну, как же, а там-то они откуда возьмутся? С этого листа и перенесутся.
— А
— Подумай сама — как же дипломаты без них? Ну и другие надобности могут быть.
Ну да, для шпионов, например или во время войны, для генералов. А что, удобно. И все-таки интересно, что на чернила нужно уйму крови, а на создание личины — ни капли. Учитель окунул в чернильницу перо и вывел на бумаге:
«Светлейший и высочайший государь мой.»
— Ты иди Ирочка, тебя там учебники ждут.
Кажется, кто-то не хочет показывать мне письмо. В гостиной, которую я использовала в качестве классной комнаты уже сидела Диная и ученик Ветра. Диная с мальчиком разучивали восьмую букву алфавита. Ветер ждал, когда освободится Лис, чтобы вместе пойти в лабораторию — сегодня у них намечалось окончание эксперимента, на который они потратили несколько дней. Я раскрыла анатомию и начала читать про строение сердца.
Вечером того же дня, часов в пять, вся семья и Ветер с учеником сидели в беседке сада. На столе стояли чашки и заварочный чайник чисто-белого цвета. В чашках плескалась заварка из пурпурных цветков, которые привозили с далеких южных островов. Сейчас это было очень модно. Напиток был невообразимо кислым, непонятно как им можно увлекаться. В корзиночках лежало печенье. Ученик Ветра, держа в одной руке чашку, другой аккуратно брал печенье и с серьезным видом, словно делал важную и ответственную работу его жевал. Он вообще в последнее время старался вести себя «по взрослому, как воспитанный человек».
С дорожки огибающей высокий кустарник раздался веселый разговор и вскоре из-за угла вышли Лирэн и Альрик. Альрик держал Лирэн под руку и рассказывал новый анекдот, а та смеялась и махала на него руками. Без браслетов.
— А вот и мы! — весело воскликнула она и, подскочив, с размаху села в плетеное кресло.
— С вас сняли обвинение? — поинтересовался учитель.
— Хочу напомнить, Лис, — важно заметила магиня. — Мне их и не предъявляли.
— Неужели нашли убийцу? Какой-нибудь несчастный конюх? — ядовито поинтересовался Ветер.
Лирэн не удостоила его взглядом. Видимо сегодня она не собиралась портить себе настроение.
— Расследование приостановлено, — примирительно произнес баронет.
— Пойду-ка я в свою комнату, почитаю там.
Ветер не спеша поднялся и вышел из беседки. Дождавшись, когда он с учеником исчезнет из виду, Лирэн начала рассказывать — как она сидела под домашним арестом, как ей все это надоело, как она кидалась в слуг посудой, как она даже подумывала сбежать к эльфам, ну словно какой-нибудь ренегат. Рассказывая она все время смеялась, но вдруг остановилась на полуслове и замерла с открытым ртом, глядя на садовую дорожку. Все обернулись. По дорожке счастливо мне улыбаясь, шел Даэлин. Рядом с ним вышагивал совсем не счастливый комендант.
— Добрый вечер, господа, — расцвел навстречу дорогим гостям Лис. — Разрешите представить вам — Лирэн Гарда. Даэлин Иннэ, Рениэль Иннэ.
Почему-то он не назвал ее статус. Магиня сдержанно кивнула. Эльфы ответили тем-же.
— Счастлив снова видеть вас у себя, — продолжал учитель.
Лирэн вопросительно взглянула на него, но не получив ответа переключилась на Альрика. Все как-то быстро разбились на пары. Лирэн отошла к кусту с розами и тихо беседовала с баронетом, поглядывая на эльфов. Лис втянул Даэлина в разговор, и они прогуливались вокруг, по садовой дорожке. Мне досталось счастье составить компанию Рениэлю. Я сидела молча, стараясь удерживать на лице ничего не значащую улыбку и смотреть в сторону. По правилам мне, конечно-же, нужно было предложить ему чаю или печенье, произнести какую-нибудь глупость про погоду, но я просто не могла себя пересилить. Во мне клокотала злоба и единственное, что я могла сделать — это кое-как сдерживаться. Комендант-же, в упор смотрел на меня, да так что это становилось неприлично. Без улыбки, с потемневшими глазами и при этом совершенно спокойным лицом. Ну, он всегда умел держаться.
— Вы сегодня ведете себя на удивление скромно, госпожа Крамин.
О, началось. Я потянулась и стала поправлять цветы в вазе, чтобы скрыть волнение.
— Разве я раньше вела себя нескромно? Что вас удивляет?
— Вы так спокойны. Я ожидал увидеть больше радости. Ведь сбылась ваша мечта, насколько я помню.
— Какая мечта? — я действительно не сразу поняла, что он имеет в виду.
— Выйти замуж за эльфа. Должен признать, я вас недооценил…
Взгляд коменданта прошелся по моей фигуре и странное дело — хотя в нем не было и намека на интерес определенного рода, наоборот, проскользнуло что-то вроде странного уважения, я почувствовала себя как в грязи покувыркавшейся.
— Я пока еще не замужем.
— Разумно. И неизвестно, удастся ли. Вряд ли при дворе у Высокого князя найдутся сочувствующие в этом… необдуманном решении. Но даже если он настоит на своем, в чем лично я сомневаюсь, вам вряд ли понравиться тот прием, что вас ждет.
Я только пожала плечами. Не объяснять же ему, что выйти замуж за мужчину, которого едва знаю — вовсе не предел моих мечтаний. Много чести коменданту, пусть немного позлится. Даэлин тем временем начал с беспокойством поглядывать в нашу сторону и задав направление Лису, направился назад к беседке. Замечательная возможность отделаться от Рениэля и исполнить один мой план. А то ведь комендант прав — откажут родственники князю, и не увижу его больше.
— Даэлин, я хочу прогуляться по саду, не составите мне компанию?
Тот с готовностью предложил мне руку, и мы отправились вдоль газонов с анютиными глазками.
— Даэлин, как-то раз ты спрашивал меня, что я хочу получить в подарок.
— Да, Ира. Проси чего хочешь.
— Ты помнишь того парня — Тима, с которым я сбежала из крепости?
— Да, — немного неуверенно ответил эльф и заглянул мне в глаза.
— Мне бы хотелось, чтобы ты написал официальное письмо о том, что Дом бабочки не имеет к нему претензий.
— Что тебя с ним связывает?
Дежа-вю, какое-то. Про Таниэля он то же самое спрашивал — еще и ревнивый, оказывается.
— Он мой друг. Он человек, который спас меня. И я ему очень за это благодарна.
Даэлин помолчал, помолчал, и согласился. Мы прошли в гостиную, я открыла бюро, достала чернила, но вот чистая, белая бумага, оказывается, закончилась. Впрочем, не беда — я знаю, где ее много.
Дверь в кабинет учителя оказалась приоткрыта, что меня ужасно удивило. Такое было не в правилах Лиса. Помня, как он не любит, если входят в его кабинет без спроса, я быстро подошла к столу и взяла бумагу. И тут заметила, что на одиноко лежащем посредине стола листе одно за другим исчезают слова — «сяца. Времени мало, прошу поторопиться с началом операции» и подпись — «Ворон».