Деградация международного правового порядка? Реабилитация права и возможность политики
Шрифт:
Наконец, 12 декабря 2001 г. Большая палата ЕСПЧ сочла недопустимыми доказательства (представленные американскими и британскими адвокатами, включая профессора Франсуазу Хэмпсон из Эссекского университета) многочисленных жертв среди сербского гражданского населения в результате натовской бомбардировки Белградской телестанции 23 апреля 1999 г. 279 Это явно одностороннее решение, несомненно весьма благоприятное для стран НАТО, способствовало обвинительному процессу против Слободана Милошевича в Гаагском трибунале.
279
Application no. 52207/99 by Vlastimir and Borka BANKOVI'C, Zivana STOJANOVI'C, Mirjana STOIMENOVSKI, Dragana JOKSIMOVI'C and Dragan SUKOVI'C against Belgium, the Czech Republic, Denmark, France, Germany, Greece, Hungary, Iceland, Italy, Luxembourg, the Netherlands, Norway, Poland, Portugal, Spain, Turkey and the United Kingdom.
Во-вторых, правовой статус Косово как бывшей части Сербии в качестве автономии того или иного типа или в виде полностью независимого государства по-прежнему
Так, в апреле 2001 г. он был вынужден поставить под вопрос соответствия признанным международным стандартам объема иммунитета, полученного СДК и МООНК как институций 280 . В июне 2001 г. он заявил, что «лишение свободы на основании „административных указов“ или любой другой формы административного распоряжения, указа или решения Специального Представителя… не соответствует признанным международным стандартам» 281 . Он пришел к выводу, что любое такое лишение свободы и отсутствие судебного контроля за лишениями свободы на основании административных указов нарушили статью 5 Европейской конвенции о защите прав человека.
280
Special Report no. 1 of 26 April 2001 “On the compatibility with recognised international standards of UNMIK Regulation No. 2000/47 on the Status, Privileges and Immunities of KFOR and UNMIK and Their Personnel in Kosovo (18 August 2000) and on the Implementation of the above Regulation” at http://www.ombudspersonkosovo.org/doc/spec%20reps/spec%20rep1_summary.htm.
281
Special Report no. 3 of 29 June 2001, ‘On the Conformity of Deprivations of Liberty under “Executive Orders” with Recognised International Standards’. http://www.ombudspersonkosovo.org/repository/docs/E4010629a.pdf.
Выборы 17 ноября 2001 г. и избрание Неджада Даци председателем парламента Косово в рамках конституционной системы временного самоуправления дали надежду на грядущее верховенство права. Но когда в марте 2001 г. встал вопрос о вхождении в Федеративную Республику Югославию, ФРЮ, уполномоченный по правам человека написал, что текущий статус Косово как международного протектората, находящегося вне юрисдикции ФРЮ, «полностью выводит Косово из-под действия каких-либо средств международного контроля за правами человека или судебных механизмов, и Косово останется в таком положении в обозримом будущем» 282 . Итак, как и в случае войны против Ирака, война против Сербии привела к продолжительному отрицанию – самой Организацией Объединенных Наций – фундаментальных прав человека. Таким образом, легитимность не только Совета Безопасности, но и самой Организации Объединенных Наций подрывается их собственными действиями.
282
Letter from Marek Antoni Nowicki to Bruno Haller, Secretary General of the Parliamentary Assembly of the Council of Europe, 11 March 2002; on http://www.ombudspersonkosovo.org/reports_other.htm.
Одну из наиболее необычных реакций на последствия 11 сентября можно найти в статье Джейми Ши, директора Центра информации НАТО и официального представителя НАТО во время войны против Сербии, «НАТО – соблюдение этики в поддержании международной безопасности» (NATO – Upholding Ethics in International Security Policy) 283 . Этика, согласно Ши, состоит в следовании содержанию статьи 5 Вашингтонского договора, на которую сослался Альянс 12 сентября. «Принятие общей судьбы лежит в этической основе поддержания международной безопасности, поскольку делает гораздо более затруднительным оправдание уклонения или нейтралитета перед лицом новых международных террористических угроз» 284 . Он ничего не говорит о международном праве или какой-либо взаимосвязи между этикой, законом и правами [человека].
283
Shea (2002).
284
Shea (2002) p. 76.
Мы тем не менее можем абсолютно обоснованно спросить, почему США и Великобритания не воспользовались полномочиями Совета Безопасности, хотя именно в его ведении находятся вопросы о применении какого-либо давления, санкций или силы. Точно такая же ситуация повторилась во всех деталях в Ираке в 2003 г.
Примечательно, что две Резолюции Совета Безопасности, 1368 от 12 сентября 2001 г. и 1373 от 28 сентября 2001 г., подтверждая содержащееся в Уставе право на самооборону, не давали право на применение силы, бомбардировку или что-либо подобное – если только не принять аргументы Байерса, изложенные ниже. Действительно, Резолюция 1373 касалась главным образом предотвращения финансирования терроризма. 8 октября 2001 г. Кофи Аннан, Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций, сделал следующее заявление:
Сразу после нападения на Соединенные Штаты 11 сентября Совет Безопасности выразил готовность всеми способами бороться против угроз международному миру и безопасности, вызванных террористическими актами.
Также 8 октября, после встречи, созванной по требованию США и Великобритании для того, чтобы проинформировать членов Совета Безопасности о военной операции, председатель Совета Безопасности ООН Ричард Райан (Ирландия) сделал заявление для прессы. По его словам, постоянные представители Великобритании и США дали понять, что «начатые 7 октября военные действия были предприняты в целях самообороны и направлены против террористов и тех, кто их укрывает», и подчеркнули, что были приложены все усилия для предотвращения жертв среди гражданских лиц. Судя по всему, члены Совета «высоко оценили» заявление, сделанное США и Великобританией, но были глубоко обеспокоены гуманитарной ситуацией в Афганистане.
Таким образом, очевидно, что Совет Безопасности не одобрял и не давал полномочий на военные действия, но просто отметил тот факт, что они имеют место исходя из необходимости самообороны. Осторожная формулировка Генерального секретаря в этом смысле особенно интересна.
Майкл Байерс замечает, что имелось по меньшей мере четыре возможных юридических оправдания применения силы против Афганистана: глава VII Устава ООН (пример Ирака), вмешательство «по приглашению» (пример Гренады), гуманитарная интервенция (пример Косово) и самооборона. «Примечательно, что США положились исключительно на последний довод» 285 . Однако Байерс занимает позицию, состоящую в том, что Резолюция 1373 содержит формулировки – скрытые глубоко в положениях о замораживании счетов террористов, – которые, возможно, предполагают почти неограниченный мандат на применение силы. А именно:
285
Byers (2002a) p. 401.
Совет Безопасности…
действуя на основании главы VII Устава Организации Объединенных Наций…
2. постановляет также, что все государства должны…
b) принять необходимые меры в целях предотвращения совершения террористических актов…
Байерс комментирует это так: «[Данная формулировка] является лучшим свидетельством того, что глава VII санкционирует применение силы даже в большей степени, чем аргумент „фактического нарушения“, использованный для обоснования введения запрещенных для полетов зон в Ираке, или использованный для вмешательства в Косово в 1999 году аргумент „подразумеваемой санкции“» 286 . Он обращает внимание, что в будущем Китай или Россия могут обратиться к Резолюции 1373 и блокировать любые попытки разъяснить или отменить ее, – это и объясняет, почему она была принята единогласно. Заключение Байерса, будучи более умеренным по тону, чем его публикация в «Лондонском книжном обозрении» (London Review of Books) в 1991 г., содержит столь же жесткое предупреждение: «События 11 сентября запустили процесс существенного ослабления правовых ограничений применения силы, а это, в свою очередь, приведет к переменам во всей системе международного права. Только время покажет, являются ли эти перемены необходимым и пропорциональным ответом на изменение угроз в, увы, опасном мире» 287 . Ясно, что Совет Безопасности, в сущности, отказался от всей власти и возложенной на него ответственности, если фактически дал разрешение на неограниченное применение силы. Но действительность оказалась еще менее привлекательной. Совет Безопасности – а по существу, и весь Устав ООН, и обычное право в отношении применения силы и самообороны – был выброшен за борт под предлогом войны против терроризма. Томас Франк вновь ясно сформулировал вероятное рассуждение администрации Буша. А «Американский журнал международного права» (American Journal of International Law), как обычно, засвидетельствовал его ожесточенную полемику 288 , на этот раз с Джонатаном Чарни. В то время как Чарни настаивал на том, что Совет Безопасности мог и должен был сохранять свое участие в контроле за событиями, Франк скорее склоняется к отрицанию – вопреки его предыдущим утверждениям – роли Совета Безопасности в целом: «Что касается права, то вообще отсутствует какое бы то ни было требование того, чтобы государство получало благословение Совета Безопасности перед ответом на вооруженное нападение. Будь это не так, сколько государств сознательно согласились бы подчинить свою безопасность критериям оценки Советом честности тех свидетельств, на которых они основывают свою оборонную стратегию самосохранения?» 289
286
Byers (2002a) p. 402.
287
Byers (2002a) p. 414.
288
Charney (2001); Franck (2001).
289
Franck (2001) p. 843.
Наконец, Славой Жижек делает очевидный, но жизненно важный вывод: «Не говорит ли сама сегодняшняя риторика о глобальном чрезвычайном положении, введенном ради борьбы против терроризма и легитимирующем все большую приостановку юридических и иных прав? Зловещий аспект недавнего заявления Джона Эшкрофта о том, что „террористы используют свободу Америки как оружие против нас“, несет явное предположение, что мы должны ограничить эту свободу, чтобы защититься» 290 . Это предчувствие было выражено также и с позиции универсализма прав человека Джеком Доннелли:
290
Zizek (2002).