Дела святейшие
Шрифт:
Он намекал на очки с темными стеклами, которые Рогнеда так и не сняла.
— Нет, не темно.
— В таком случае, как насчет м-м-м... подружиться?
Слова и манеры незнакомца находились в таком противоречии с ее внутренним состоянием, что девушка неожиданно успокоилась.
— Хочешь подружиться? Давай. — Она похлопала по соседнему стулу. — Мне только тебя и не хватало.
Взяв свой бокал, парень тут же перемахнул на предложенное место.
— Привет.
Вблизи он оказался еще смазливее. Смеющиеся синие глаза, почти девичьи ямочки на
— Привет.
Рона разглядывала нового знакомого в упор, не мигая, благо затемненные стекла позволяли ей это делать почти незаметно.
— Чего празднуем с таким траурным видом? «Сволочь».
Ей захотелось его ударить. Ударить изо всей силы. Кулаком разбить это красивое лицо в кровь, раз и навсегда стереть с него наглую, снисходительную ухмылку.
— Чего праздную?
Руки задрожали так, что их пришлось спрятать под стол.
— Похороны мамы праздную. Только что получила свидетельство о смерти, вот теперь сижу, ломаю, голову как бы повеселее отметить это событие. Когда еще так повезет?
Фразу она произнесла спокойно, с расстановкой, словно нож в сердце воткнула. Но, вопреки ожиданию, незнакомец даже бровью не повел. Может, лишь улыбка стала чуть глуше.
— Это хреново, — вздохнул он. — Я хоть с моими предками и цапаюсь постоянно, но все равно будет жалко, если они откинутся. — Отхлебнув пива, он как ни в чем не бывало продолжил давать советы играющим приятелям:
— Геша, ты бы стойку сменил, смотреть больно.
Рогнеда была потрясена. Ей еще не доводилось сталкиваться с подобным цинизмом. И она уже хотела было послать наглеца к черту, как вдруг заметила, что синие глаза подернуты неподдельной грустью. И было в этом взгляде столько искренности, столько сострадания, что вся злость мгновенно прошла. Какое-то время они сидели молча, думая каждый о своем. А может быть, об одном и том же.
Официант принес заказ. Пятьдесят граммов действительно оказались совсем незначительной дозой.
«Надо было брать сто», — рассеянно подумала Рогнеда.
— Еще что-нибудь?
— Нет, нет, спасибо...
Она взяла рюмку и сделала осторожный глоток. На вкус водка была сладковатой, жгучей и довольно неприятной. Девушка сморщилась и быстро запила водой. Незнакомец посмотрел на отставленную почти нетронутую рюмку и взмахом руки вернул официанта:
— Так, Толик, слушай сюда. Принеси-ка мне двести пятьдесят беленькой, что-нибудь закусить, а даме... Даме бутылочку моего любимого шампанского. И икры под него.
Рона вскинула голову:
— В чем дело? Ты почему командуешь? Какой идиот поминает шампанским? Ты бы еще маракасы мне предложил...
Синие глаза глянули из-под ресниц так, что по телу неожиданно пробежала теплая волна.
— Маракасы — вещь не съедобная, — мягко произнес он. — И кстати, прежде чем ругаться, давай сначала познакомимся. Меня, например, зовут Стас. А тебя?
Рогнеда почувствовала легкое головокружение. Может, от водки, а может, от того, что она еще никогда
— Не думаю, что тебя это касается, — буркнула она.
— Разумеется, касается. Мы ведь сидим за одним столом.
Не зная, что возразить, Рогнеда лишь упрямо поджала губы.
— Понятно, — Стас улыбнулся. — Тогда объясню все по порядку: водку тебе не стоит пить потому, что ты ею давишься, в то время как мысли должны быть светлыми. А что касается хорошего шампанского, то им следует ознаменовать начало новой жизни. Потому что, если сегодня вечером ты не повесишься, то завтра волей-неволей придется начинать жить по-новому. Так что решай сейчас. Хотя я лично не понимаю, над чем тут думать.
Девушка продолжала молчать. Она понимала правоту каждого слова, но слишком тяжело было закрыть дверь в прошлое. И от этого становилось еще тяжелее.
— Значит, как, говоришь, тебя зовут?
Расправив салфетку на коленях, Рона ответила как можно равнодушнее:
— Рогнеда.
И уже приготовилась выслушать дежурные, набившие оскомину реплики, но новый знакомый опять повел себя не совсем обычным образом.
— Хорошее имя, — уголками губ улыбнулся он. — Редкое. Даже не предполагал, что сейчас кто-то так называет дочерей. Кстати, могу тебе рассказать одну историю...
Подошедший официант не дал докончить фразу. Он бодро выставил на стол черную икру в симпатичном хрустальном ушатике, маслины, шампанское в ведерке со льдом и большой графин водки. Расставив, вопросительно глянул на Стаса. Тот едва заметно кивнул:
— Наливай.
Толик незамедлительно исполнил приказ.
— Что-нибудь еще?
— Пока можешь идти.
Подняв наполненную рюмку, Стас сделал строгое лицо.
— Ну что ж... Светлая память твоей маме, чтобы земля была ей пухом, а мир прахом... Как говорится — не чокаясь.
Выпив водку одним махом, он наколол на вилку маслину, внимательно осмотрел ее со всех сторон и, очевидно, сочтя вполне съедобной, сунул в рот.
— В общем все там будем.
Рона понемногу привыкала к своеобразной манере нового знакомого выражать свои чувства. Пригубив шампанское, она кивнула:
— Несомненно.
Шампанское оказалось превосходным. Даже не являясь тонким знатоком, Рона ощутила мягкий аромат мускатного винограда и смородины.
— Интересно, а кто дал тебе такое имя? — поинтересовался Стас, наливая следующую рюмку. — Папа или мама?
Возникла пауза. Казалось, этот вопрос девушке был неприятен.
— Отец. — Она помолчала. — Наверное, пытался подобрать подходящее имя к отчеству.
— А какое у тебя отчество?
— Рогволдовна. — Рогнеда сняла очки и глянула прямо в глаза собеседнику. — Еще вопросы будут?
Звон разбитого стекла привлек внимание к их столику не только игроков в бильярд, но и остальных посетителей ресторана. Публика вокруг сидела респектабельная, и никто не планировал стать участником драки или скандала. Прибежавший на звон разбитой посуды Толик поспешил всех успокоить: