Делай что должно
Шрифт:
– Хрюша?
– недоверчиво переспросил Теомир, с опаской глядя на могучую серую тушу.
– Тот, который молочный поросенок?
– Ну да, он сам так говорит, - жизнерадостно подтвердил Злобный Ых сверху.
– А разве не поросенок?
– Если в этом лесу такие поросята, то какие же здесь кабаны?
– ошарашено пробормотал Телевар.
– А мы-то за кроликами гонялись… Может, и кролики здесь величиной с медведя, а это так, новорожденные?
Кабан неторопливо подошел почти к самому костру, неспешно повернулся к нему боком и рухнул на землю, прямо на ногу Теомиру.
– Эй!
– возмутился тот, поспешно выдергивая отдавленную ступню.
– Это мое место!
Ольга хихикнула. Кабан глянул на Теомира круглым веселым глазом, хрюкнул и чуть сдвинулся в сторону, ерзая на боку. Все расхохотались.
– Уступил место, значит!
– сквозь смех сказал Хлаш.
– Ну и дела! Сознательный кабан попался!
– Ага, уступил!
– недовольно откликнулся Теомир.
– Тут и мышь не поместится! Мне, значит, в холодке сидеть, а ему у костра греться? Не согласен я так, пусть сам себе огонь разведет и греется сколько угодно!
Все снова расхохотались.
– А вот и Волчок!
– сообщил порхающий Злобный Ых.
– Он тоже в гости!
На границе света и тени стоял огромный серый волк, лишь немного уступающий Грому размерами. Теомир невольно оглянулся на Заграта, но боевого волка рядом с ним уже не было. Гром на напружиненных ногах медленно обходил чужака на расстоянии броска, слегка оскалив зубы, шерсть на его загривке стояла дыбом. Волчок смотрел на него с интересом, но нападать не спешил.
– Это они друг к другу присматриваются, - знающе прокомментировал сверху Злобный Ых.
– Сейчас присмотрятся и драться будут. Я однажды видел, как Волчок того нахала так за нос укусил!…
– Я те дам - драться!
– вскочил на ноги Заграт.
– Гром, едрить твою налево! Ко мне, зараза!
Гром бросил на него какой-то неуверенный взгляд, но тут же снова развернулся к Волчку. Кабан у костра слегка повернул голову, чтобы лучше видеть происходящее.
– Всем сидеть спокойно!
– властно скомандовал Тилос.
– Ых, ты можешь сказать Волчку, что Гром здесь только до завтра? Он не посягает на территорию Волчка и не будет драться.
– А Волчок и так драться не хочет, - сообщил зверек после моментальной паузы.
– Он говорит, что можете хоть до послезавтра сидеть, он не против. А что такое "посягает"?
– Заграт, а почему ты так испугался, что Гром с Волчком подерутся?
– осторожно спросил Теомир у шамана спустя какое-то время, когда удовлетворенные осмотром странные гости удалились восвояси, а Злобный Ых улетел охотиться на ночных мотыльков.
– Волки ведь до смерти не дерутся, я знаю. Проигравший сдается победителю, и они расходятся.
– Гром - не обычный волк, - посмотрел на него как на сумасшедшего орк.
– Наши волки - боевые звери. Иногда они могут нести на себе хозяина, но недолго, несколько верст, не больше. Основная их задача - сражаться. Такой волк в паре с хозяином - страшная сила, они могут выстоять против троих-четверых Всадников даже в чистом поле, а уж в лесу или пещере их и два десятка людей не возьмут. Их учат сражаться до смерти еще в детстве. Этот Волчок не обладает выучкой Грома, но почти не уступает ему силой и размерами. К тому же боевой волк должен жить с нами и подчиняться нашим приказам. Поэтому он не такой злобный по сравнению с дикарем. Конечно, Волчок все равно бы проиграл, но мог бы здорово покалечить Грома, а у нас каждый боец на счету. Кроме того, Гром - мой друг, а друзей принято защищать. Понял теперь?
– Ага, - сосредоточенно кивнул Теомир.
– А с волколаком бы Гром справился?
– С волколаком?
– задумчиво взглянул на него Заграт.
– Да как сказать… Видишь ли, волколак - это обычный волк или крупная собака, но измененные с помощью магии. Не каждому колдуну это под силу, тут требуется знание магии Духа и Тела на уровне Великого Мастера. А Великие Мастера обычно не занимаются подобной пакостью, им и без того дел хватает. Но уж если занимаются, то стараются на полную катушку. У Майно, я слыхал, есть целая псарня, где он над животными измывается. Но я в этом плохо разбираюсь, так что ничего толком сказать не могу. Не видел я волколаков до того раза. Наверное, бой по всякому повернуться может. Волколачий вой на волков не действует, точно знаю, не то что на людей или, скажем, орков. Видно, кровь сказывается…
– Да уж… - пробормотал Теомир.
– Заграт, постой! Как же это получается: ты говоришь, что волк орка десяток верст тащить на себе может, не больше. А ты сам рассказывал, что Гром тебя той ночью через весь лес пронес, до самой опушки. Это не десяток верст, и даже не два!
– Сам не знаю, - удивленно почесал в затылке Заграт.
– Как-то даже и не задумывался. А ведь действительно интересно получается…
После этих слов шаман замолчал, что-то изредка бормоча себе под нос. Теомир осторожно тронул его за плечо, но орк лишь нетерпеливо отмахнулся от него. Парень пожал плечами и отсел подальше.
– Темка, а Темка!
– дернула его за руку Ольга.
– Иди сюда, разговор есть.
– Теомир поднялся на ноги, и они скрылись за кустами. Остальные проводили их задумчивыми взглядами. Только Телевар встрепенулся.
– Куда это они?
– озадаченно осведомился он.
– Как бы не случилось что…
– Не случится, - откликнулся Тилос, сосредоточенно уставившись в костер.
– Это место безопасно, я чувствую. Боюсь, последнее такое место у вас на пути. Отдыхайте, а лучше отсыпайтесь, я покараулю. Мне, видно, все равно не уснуть.
– Чувствует он… - пробормотал Телевар, но успокоено откинулся на спину.
– А все-таки, чем это они там занимаются?
– Чем парень с девкой в их возрасте в кустах заниматься могут, - ворчливо вышел из задумчивости Заграт.
– Тем же, что и давеча на реке.
– А?
– удивленно взглянул на него тысячник.
– На реке?
– Ты в отключке валялся, - сообщил ему шаман.
– Любятся они, зуб даю.
– Случилось все-таки… - устало потер голову тысячник.
– Мы их так и пророчили друг другу, но не здесь же… не сейчас!
– Почему не сейчас?
– мягко спросил его Тилос.
– Ваш народ, скорее всего, проиграет битву и будет вырезан и рассеян. Чего же ждать?
– Мы… - резко сел Телевар, но осекся.
– Да, ты, видно, прав, как ни горько это признать. Я думаю об этом с тех пор, как увидел со стены полчища жугличей. Люди не успеют подтянуться, особенно с дальних пастбищ. Нас разобьют поодиночке!
– Он яростно врезал кулаком по земле.
– Понимаешь, Тилос, не то обидно, что разобьют - война есть война, всякое бывает, - а то, что нам конец. Мы не такие люди, чтобы разбегаться перед врагом, пусть даже перед врагом могучим и превосходящим! Мы будем драться до последнего человека, женщины возьмут копья и сядут на коней, старики подберут луки, а дети будут подносить стрелы. Нас вырежут всех до единого!
– На его щеках блеснули слезы.
– Всех, вы это понимаете? Всех!