Деление клетки
Шрифт:
Я отдал ей телефон.
— Зато хоть что-то осталось от дома, — ответил я. — Так что не зря ты их забрала.
К дому подъехал Опель Омега. Из него вышел усатый мужчина с пышной нестриженой черной шевелюрой. В руках у него был айпад. Не обращая на нас внимания, он принялся расхаживать по саду, аккурат в том месте, где был дом. Потом он сверялся с айпадом. Что-то писал. Чесал шевелюру. И наконец подошёл к нам.
— Алексей, — представился он и протянул мне руку. — Давайте присядем.
Я расстелил плед, и мы уселись вчетвером.
— Это ваза из дома? —
— Да, и плед тоже, — ответил я.
Он взял вазу и начал пристально на неё смотреть на вытянутой руке. Потом он заглянул внутрь. Понюхал. Осторожно погладил плед.
— Макс! — позвал меня сосед.
Я подошёл к сетчатому забору.
— У нас тут осталось мясо и салат, возьмите, поужинайте, — сказал он. — Мне жаль, что так случилось с твоим домом, мы целый день были на работе, а дети у бабушки, мы ничего не видели… Он передал через сетку еду, тарелки, вилки и пару ножей.
Я рассказал Алексею всё, что вчера и сегодня происходило со мной в доме. Он внимательно слушал и записывал на айпаде. Лена дополнила мой рассказ ночными страшилками. Алексей доел мясо и выковыривал остатки из зубов ногтём указательного пальца.
— А как пахло у вас в доме? — спросил он.
— Не могу сказать, я привык к запаху своего дома.
— Лена, как пахло сегодня у него в доме?
— Я чувствовала запах, как будто что-то на плите подгорело.
— А еще?
— А еще такой запах, будто сливной бачок поломался, и никто неделю не смывал.
— А запах злости был?
— Это как?
— Это похоже на запах цыплят, которых жарят заживо.
— Может быть…
Даша передала жене соседа тарелки, и та ушла в дом. Почти что стемнело. В траве запели сверчки.
— Бывает, дома сами уходят от хозяев, бывает, они хотят уйти ненадолго, но теряются и забывают дорогу, — сказал Алексей.
— Есть еще люди, ворующие дома. Точнее, не люди. Вот тогда дела совсем плохи… такой дом нельзя больше вернуть.
— Почему? — спросил я.
— Потому что они сильнее и заставляют дом перейти на их сторону. Судя по вашему рассказу, то, как дом брыкался ночью и утром, как сопротивлялся, — его переманили на другую сторону. Это как вы завели себе щенка, каждый день кормите и дрессируете его. А оказывается, когда вы уходите на работу, к нему приходит чужой человек и учит его другим командам, кормит его другой едой. Щенок вырастает и уходит от вас или вгрызается вам в глотку — судя по всему, дом пытался убить вас сегодня.
Алексей снова взял вазу и понюхал её. Затем встал и пошёл с вазой и айпадом к машине.
— Ладно, поеду я, — сказала Лена. — Я же тебе говорила, что с домом что-то не так.
— Возьми яблоко на память, — сказал я и кинул ей одно большое. Она поймала его и ушла.
Алексей помахал нам рукой.
— Поехали, — позвал он. — Кажется, я напал на след!
Мы сели в его Опель Омега, и он погнал, как сумасшедший. Не тормозил на поворотах. Бездумно шёл на обгон и бил по коробке передач. Иногда он резко останавливался и сверялся с картой на айпаде. Через полчаса мы оказались чёрти где,
— Он где-то здесь, я чувствую.
Он понюхал вазу и погнал дальше. Мы мчали по житомирской трассе и выехали за город. Проехали населённый пункт. Бесконечные заборы. Одинокие фонари. Пустые остановки. Закрытые гастрономы. Пару озёр. Выехав на грунтовую дорогу, Алексей повернул в сторону соснового леса и надавил на педаль. Машину подбрасывало на неровной дороге.
— Можем не успеть, — сказал Алексей.
Море сосен. Длинные стволы тянутся до чёрного беззвездного неба. Сквозь сосны вдалеке я разглядел свет. Там был двухэтажный дом. И все его окна горели. Из него доносился шум. То ли музыка, то ли крики, тяжело разобрать.
— Всё, дальше я ехать не могу, — сказал Алексей, остановив машину.
— Вы не пойдёте со мной? — спросил я.
— Нет. Не имеет смысла. Я ищейка. С домами говорить не умею. Вы сами должны найти слова для своего дома. Только хозяин может вернуть дом.
Метров сто я прошагал по тёмному лесу, пару раз упал на болотистой местности, промочил ноги. За лесом было широкое, насколько глаз хватает, поле. Посреди поля стоял мой двухэтажный кирпичный дом со старым шифером, который я собирался поменять осенью. Только дом изменился. Кирпич стал чёрным, окна вытянулись и напоминали пасти. В окнах плясали языки пламени. Будто внутри был пожар. Возле дома — множество припаркованных машин, и ходят люди.
Я подошёл ближе, и меня встретил цыган.
— Ты кто такой? — спросил меня цыган.
— Я пришёл забрать дом.
— Ты что, охуел! — заорал он. — Тебя тут прикопать?! Уёбывай отсюда, это наш дом, гнида!
Подбежал громадный сенбернар и начал на меня гавкать. Он оскалил пасть, полную больших белых острых клыков. Я отступил и увернулся. Сенбернар щёлкнул челюстями в воздухе. На лай сбежались другие люди из дома.
— Тебе кишки на шею намотать?! — заорал кто-то, и я получил жужжащий удар в левое ухо. Упал в болото, и в глазах заплясали звёзды. Они попинали меня немного ногами и отступили. Я открыл глаза и увидел их — в оборванных одеждах с пистолетами и палками. Мальчик лет десяти держал за ошейник сенбернара. Мальчик плюнул в меня.
— Это уже не твой дом, — сказал мне цыган. — Ты понял? Будешь его искать, мы всех твоих вырежем и спалим.
Из леса выбежала Даша. Она помогла мне подняться, и мы пошли к машине.
— Не нужен тебе этот дом, — сказала она. — Поживёшь пока у меня. Я живу на Лукьяновской в однокомнатной квартире…
Построишь себе новый дом.
Алексей завёл машину, и мы поехали. Он высадил нас на Лукьяновской.
— Теперь всё, — сказал он. — Когда построишь новый дом, приглядывай за ним получше. И обращайся с ним не как с собственностью, а как с братом. И, желательно, не живи там один. Живи с кем-то… с Дашей, например… чаще всего, дома уводят у одиночек.