Деление клетки

Тихонов Сергей

Пока девчонки разрывают стебли одуванчиков на волокна и делают что-то вроде шиньонов, опуская их в дождевую воду и наблюдая, как они скручиваются в тугие спирали, ты с помощью увеличительного стекла фокусируешь солнечные лучи на муравейнике. Я, мы — ямы. Без номеров. Бездна миров.

Ты сидишь на орешнике, выведенный из игры в выбивалу. Выше земли, я в домике. Христик толкает Нельку, скорее всего, не нарочно, она падаете качелей, и те догоняют её сзади. Море волнуется три, рекламная фигура на месте замри. Разбойников

в наших краях больше нет, всех извели: казачья станица как-никак. Хозяин голубятни умер, и она опустела, — а ведь раньше он частенько показывал через сетку белого голубя или снесённое им яичко. И говорил, что корочки от болячек очень вкусны, если насобирать много и зажарить в масле. Как, играя в крокодила, показать жестами загаданный тебе «график»? — надо просто очертить воротник, горделиво выпрямившись, и икнуть. Тили-тили-тесто, скандируют друзья, и оркестр играет «Yesterday», поздравьте друг друга, мама торжественно крепится, ты движешься невпопад, и расписываешься неловко, и любимую целуешь как-то вскользь.

Гриб прилип, отлип, стоп.

Сердце двора

— Поца, приколитесь, Котя сёдня трубу ёбет. Котя, покажи как!

— Пошёл ты.

— Покажи-и-и, покажи!

— Да вот так и ебу! — Рома вскочил с лавочки, схватился обеими руками за столб и подвигал тазом в его сторону. — Ах, ах, ах.

— Котя голубой, — засмеялась Снежана. — Он, когда вырастет, женится на мужике и заставит его рожать.

Котька вспыхнул, губы его задёргались, и, чтобы не разреветься, он плюнул в Снежану. Попал ей прямо на кроссовку.

— Дурак! — закричала Снежана и побежала к дому.

Котя долго смотрел, как её жёлтая футболка мелькает в окошках подъезда. Третий этаж, четвёртый… Сейчас приведёт бабушку, и та начнёт ругаться, объяснять, что Снежана девочка и её нельзя обижать. И не поверит, если рассказать, что эта самая девочка только что наговорила тут.

Рома, Надя и Лёша, притихнув, болтали ногами и переглядывались улыбками.

— Вот тебе попадёт сейчас, Котя, — сказала Надя. — Снежанкина бабушка такая злая.

— Давайте смотаемся?

— Давайте.

Когда заплаканная Снежана появилась с бабушкой, на синей лавочке, усыпанной лепестками облетающей вишни, никого уже не было.

*

— Вчера Галаголь опять выходила. Прикиньте, мы закричали ей: «Дважды два!», она повернулась и, как обычно, стала крестить воздух, а потом вдруг заорала: «Будьте прокляты, кто вас высрал!» — а Денис испугался, заплакал и убежал домой.

— Вообще-е-е. И чё, она теперь кричит «будьте прокляты»?

— Да, всем кричит. Совсем с ума сошла.

— Почему Галаголь?

— У неё фамилия такая. В первом подъезде живёт. И в списке есть.

— Пойдёмте посмотрим?

— Попёрли.

Список жильцов очень старый. Фамилии выведены краской кирпичного цвета. Напротив квартиры шесть написано: «Галаголь О. Ф.». Она тут живёт давно. Тощая старуха, волосы бубликом. Написала заявление управдому, вокруг мусорников раскидали куски отравленного мяса, и почти все собаки подохли. И Чара, и

Альфа, и даже Трахунья. Трахунью хоть и не любили (её погладишь, а она тут же лапы на плечи кладёт и трахать начинает, Котька трубу точно так же), всё равно было жалко. А Тяпу мы сами выходили. И щенков её выходили — кормили, в коробке держали, старые вещи из дому выносили, чтобы щенкам спать было удобно. Галаголь видели только издалека и очень редко, она почти не выходила из квартиры. Близко подходить было страшно.

— У неё, говорят, такой почерк красивый. Тётя Зоя видела заявление. И не скажешь, что она сумасшедшая.

— Тихо! Кто-то идёт!

По лестнице спускалась сама Галаголь, безглазая смерть.

— Пошли отсюда! — злобно рявкнула она.

Мы вылетели из подъезда и побежали кто куда, забыв прокричать «дважды два».

Сердце двора бешено колотилось.

*

Борька загадочно и надменно смотрел на Саню.

— Ты чего?

— Дашь интервью? Я уже у всех взял.

— Интервью?

— Ага, — и Борька достал из кармана черный плеер.

— И что, записывает? — восхищённо проговорил Саня.

— Записывает. Настоящий диктофон.

— Везуха. Тебе сегодня купили?

— Да. Ну что, отвечай на вопросы.

Борька нажал кнопку «Rec».

— Здравствуйте. Как вас зовут?

— Саша.

— Сколько вам лет?

— Восемь.

— Ваша любимая группа?

— Спайс Гёрлз.

Борька щёлкнул кнопкой и расхохотался.

— Теперь я всем покажу эту кассету! Девчонки ещё не знают. Отмотал, включил.

«Сейчас мы возьмём интервью у самого главного сутенёра нашего двора, — зазвучал глухой голос. — Здравствуйте! Как вас зовут? — Саша…»

— Урод! — Саше обидно до чёртиков. И обидно, что у него нет диктофона, чтобы самому провернуть такую здоровскую акцию.

— Я ещё у Лады взял.

«Сейчас мы возьмём интервью у самой главной проститутки нашего района. Как ваше имя? — Лада. — Сколько вам лет? — Девять. — Ваша любимая группа? — Бэкстрит Бойз…»

— Козёл. Ладка, Надя, Снежана! Этот козёл нас всех записал!..

Лада всё рассказала маме. Кассету потом разбили, дали Борьке подзатыльник и заставили извиниться перед девочками.

*

— Вечером будет дискотека, моя мама вынесет магнитофон к подъезду. Удлинитель протянет через форточку.

— Ла-а-а-ада, это же клёво! — Надя вынула заколку из волос, тряхнула головой и снова стала собирать длинные тёмные волосы в хвост.

— Да, круто, — вразнобой стали повторять пацаны.

— А у тебя есть кассета: «Я-я-я коко джамбо я-я-е»? — напел Котя.

— Есть, конечно. Принесу. И «Макарена» есть.

— А Серёжа танцевать не умеет, — девчонки прыснули.

— Ой, можно подумать, вы умеете.

— Мы — умеем. А ты нет. Обоснуй, что мы не умеем.

— Не умеете!

— Да ты, наверное, на дискотеке ни разу не был.

— Ну и что.

— Ну и то. И вообще ты фуфло какое-то слушаешь, «Золотое кольцо». Даже моя бабушка не слушает.