Делирий
Шрифт:
Они обнялись.
— Ты меня поразил! — признался Роман.
— Знаю, что ты получил «ожог», — сказал бывший майор внешней разведки. — С кем схватился?
— Не знаю, — развёл руками Роман. — Кто-то приглядывал за американской подлодкой, контролировал исполнение коварного замысла, и я напоролся на него как корабль на подводную скалу.
— Почему не позвал меня?
— Не успел. Чай будешь?
— Буду. — Ылтыын оглядел жилище приятеля, спохватился. — Я же торт принёс.
Он вернулся за красным пакетом, достал красивую прозрачную пирамидку.
— Подарочный, с орехами.
—
— Что тут есть? Килограмм всего, не тонна же.
— Ты изменился.
— В каком смысле? Торты начал есть? Я и раньше от них не отказывалсяЛ — Нет, внешне, похож на.
— Отморозка.
Роман улыбнулся.
— Так одеваются совершенно безбашенные торговцы наркотой.
Ылтыын смешно сморщился, что у него означало улыбку.
— Зато никто не рискнёт пристать. — Он стал серьёзным. — Кстати, и тебе советую изменить внешность. Тебя видели безволосым, купи парик, смени костюмы.
— Я не пиарщик модных приговоров.
— Это не только мой совет, это пожелание Харитоныча. Стань другим, не таким заметным. Хочешь того или не хочешь, но ты вышел на тропу войны с нелюдями, а это сродни разведоперации: тебя не должны узнавать ни внешне, ни изнутри, ни свои, ни чужие. В связи с чем Харитоныч очень недоволен твоим сегодняшним подвигом.
Роман перестал помешивать ложечкой чай.
— Откуда он знает? Варсонофий доложил?
— Не Варсонофий, но Харитоныч знает.
Роман опустил голову, сосредоточился на чашке с чаем.
Ылтыын тоже стал пить, очень мелкими глотками.
— Я не мог иначе, — наконец сказал Роман.
— Не знаю, может, и не мог. Как говаривал мой наставник по психологической подготовке: не мог, не мог, да и вовсе занемог. Расскажи, как это было.
Роман допил чай с сухариком, сформулировал ответ.
— Значит, на твой раппорт он не отреагировал?
— ФАГ не сработал.
Ылтыын покачал головой.
— Что-то здесь не так. Что, если таких кодирантов готовят специально? Для нейтрализации альфа-гипноза? Ты послал мыслеволевой приказ, и у него тут же включилась программа перехода на исполнение внушённой команды. На мой взгляд, это очень важная информация. Если кодирантов начнут программировать не на аудиовключение, а на мысленное, бороться с ними будет гораздо сложнее. Харитоныч сказал, что уже подготовлена парадигма глобальной чипизации детей — якобы для улучшения качества контроля успеваемости. Отсюда один шаг до глобального контроля над человечеством. Хотя «пастухи» могут пойти и другим путём.
— Каким?
— Теперь практически каждый носит мобильный телефон, айфон, айком или фрилайн, а это уже реализованное средство контроля. Ты вроде бы просто разговариваешь с кем-то, а твой лэптоп читает твои мысли или внушает тебе какую-нибудь пакость.
Роман покосился на коммуникатор гостя, красующийся у него на запястье.
Ылтыын понимающе усмехнулся.
— Чем проще аппаратура связи, тем лучше. Японский учёный Масару Эмото помещал воду под электромагнитное излучение от мобильного телефона, и в результате поликристаллы облучённой воды разрушались, меняли структуру. А ведь мы на девяносто процентов состоим из воды.
Роман потянул себя за мочку уха.
— Ты хочешь сказать.
— Не я, но над человечеством проводится эксперимент с целью довести его до нужной степени внушаемости и подчинения. Прости, это к слову. Действительно, без мобил уже невозможно жить, они превратились в совершенно незаменимые атрибуты нашего существования, как и компьютеры. Превратить их в средство контроля легко, а доверить контроль можно и тем же компьютерам, тем более что их возможности день ото дня растут. Продолжением компьютерных технологий будет нечто новое, чему сейчас нет названия, и даже фантасты не в состоянии это представить. Мы же обязаны предусматривать шаги тех, кто стоит за всеми этими процессами.
— Поводыри.
— Может, и за спинами Поводырей кто-то прячется. Приеду в Москву, доложу Харитонычу о твоей стычке с кодирантом. Его послали к Варсонофию, это очевидно, а появился ты. Как бы ни пришлось менять место проживания.
— Я не боюсь.
— Дело не в твоём бесстрашии. На тебя большая надежда. Харитоныч хочет подключить тебя к операции «Кочевник».
Роман непонимающе глянул на гостя.
— Что имеется в виду?
— Мы вышли на российского Поводыря, получившего прозвище Кочевник. Он — министр образования. Пора его нейтрализовать, уж больно много вреда он приносит России.
Роман аккуратно допил чай.
— Интересная задача. С министрами я ещё не сталкивался. И что мне предстоит делать?
Ылтыын достал прозрачный квадратик с микродиском внутри.
— Изучай, думай. Это вся информация на Кочевника. Кто он, откуда, почему чувствует себя так вольготно в нынешней системе власти, кто его друзья, приятели, исполнители, агенты. Данные о прослушивании и наблюдении. Когда придёт время, тебя вызовут в столицу. Может, я сам приеду за тобой, если не встанет вопрос о передислокации.
— Ты же не включён в.
— Куда?
— В опергруппу «Триэн».
— Был. Ещё до службы во внешней разведке. Тебе знать это было необязательно. Теперь я агент координатора по особым поручениям, прошу любить и не жаловаться.
Ылтыын поднялся из-за стола.
— Мне пора, в два часа я должен быть в Питере.
Роман проводил гостя до двери.
— Будь осторожен, — сказал Ылтыын, показав мелкие белые зубы. — Против нас воюет не просто злобная нелюдская система, но система хитрая, умная и беспощадная, не прощающая ошибок. Унюхаешь опасность — звони или вызывай через ментал, я помогу. К сожалению, в Пскове нет ни одного Ё-профи, город тебе выбирали самый спокойный, а теперь вижу, что просчитались.
— Что за Ё-профи?
— «Триэн» приходится защищаться не только в астрале-ментале, но и на физическом плане, для чего создана Ё-команда, так сказать, триэновский спецназ.
— Почему Ё?
— Помнишь фильм «Операция «Ы» и другие приключения Шурика»? Никулин сказал: чтобы никто не догадался.
— Я серьёзно.
— И я серьёзно. Ну, будь.
Ылтыын хлопнул ладонью по протянутой ладони, шмыгнул за дверь, он небольшого роста, но очень импозантный в своём новомодном «прикиде». Вряд ли кто-нибудь смог бы определить род его деятельности, вычислить как агента по спецпоручениям самой секретной системы России.