Делирий
Шрифт:
— Тогда ловим частника.
— Здесь нет частников.
— Почему? — удивился он.
— Запретили уж не помню когда, все ездят на такси, тем более что недорого.
— Удивительное явление! В Москве тоже попытались когда-то ограничить частный извоз, Дума даже закон приняла, но победить частников не удалось.
Юна подняла руку.
Остановилась белая «Лада» с шашечками по бортам и нашлёпкой фонаря на крыше.
— Куда? — спросил пожилой водитель «армянистого» вида.
— К Батарейной горе, — сказала девушка.
— Экскурсия? — догадался водитель. — Могу показать достопримечательности.
— Не надо, мы сами.
Такси развернулось, выехало на широкую магистраль, прорезавшую микрорайон с новостройками надвое.
— Где твои тётки жили? — спросил Роман.
— Недалеко от Центрального рынка, я покажу. — Юна посмотрела на водителя. — Давайте поедем по набережной.
Водитель кивнул.
Вскоре выехали на чистенькую опрятную набережную. Дома справа, омытые дождём, были невысокими, старыми, но ни о какой разрухе речь не шла. Все они были ухоженными, красивыми, утопали в зелени, и смотреть на них было приятно.
— Вон Выборгский замок, — показала девушка на залив. — Башню видишь? Это башня Святого Олафа. Крепость построили ещё шведы в тринадцатом веке на Замковом острове. Хотя по легенде город основан намного раньше новгородским старейшиной Гостомыслом, который назвал его Выбором. Выборгом он стал позже.
— Неправильно, — не выдержал водитель. — Выборг — это в переводе со шведского, они называли его Виборхом. А финны вообще называли город Виипури[10].
— Может, финны так и называли, но ещё до шведов и финнов здесь жили карелы, — возразила Юна. — Кстати, крепость считалась неприступной больше четырёх веков, пока в тысяча семьсот десятом году её не взяли штурмом войска Петра I. Там дальше остров Твердыш, на нём располагается парк Монрепо. Я гуляла в парке, очень красивый, скульптур много. Вообще здесь столько всего интересного, что за неделю не обойдёшь.
— Будет время — походим.
— Могу подождать вас у Батарейки и отвезти в парк Монрепо, — предложил водитель.
— Не надо, мы ещё сами не знаем, куда пойдём.
Такси остановилось у ворот в Центральный парк культуры и отдыха. Гора Батарейная
была не высокой[11], на глаз это вообще было небольшое поднятие, покрытое лесом.
— Приятных развлечений, — сказал водитель, слегка разочарованный тем, что не смог уговорить пассажиров поездить по городу.
Впрочем, они ещё поездили.
Парк ничем не отличался от таких же зон отдыха Центральной России, хотя скульптуры в нём действительно были интересные, в том числе — обитателю северных лесов лосю.
— Давай лучше пройдёмся по городу пешком, — предложил Роман, которого не прельщало пустопорожнее гуляние по аллеям парка.
— Давай, — легко согласилась Юна. — Покажу тебе Старый город.
Они выбрались из парка, двинулись к Выборгскому заливу.
Посмотрели на хорошо сохранившееся здание бывшей фирмы «Хякли, Лаллука и Ко», потом на библиотеку Алвара Аалто, включённую ЮНЕСКО в список ста памятников мировой культуры, вышли к заливу.
Старый город, по сути — средневековая часть Выборга между Выборгским заЛивом и бухтой Салакка-Лахти, действительно стоил того, чтобы побродить по нему, вкушая запахи и токи старины. Однако начало темнеть, и молодая пара, уже изрядно уставшая, решила вернуться домой, пообещав себе погулять по узким улочкам древнего города в другое время.
В девять вечера с минутами они вышли из автобуса на остановке недалеко от дома Солнышкиных.
— Покурим? — предложил Роман шутливо.
— Ты же не куришь, — удивилась Юна.
— Боюсь идти к вам, — признался он со смешком.
Юна поняла его колебания по-своему:
— Не бойся, я скажу, что мы помолвлены.
Он улыбнулся.
— Врать не практично. Да и не этого я боюсь.
— А чего?
— Моя жизнь не устроена, сегодня я здесь, завтра в другом городе.
— Это не беда, я везде буду с тобой.
— Самое плохое, что жизнь со мной опасна. Ты же знаешь, на кого я работаю. И если ты будешь рядом, тебе всегда будет угрожать опасность.
— Ну, так что ж? — повела она плечиком. — Разве ты меня не защитишь?
Роман заглянул в мерцающие призывным светом глаза девушки, увидел там чистый свет любви и преданности. Слова застряли в горле. Она действительно ничего не боялась, не представляя себя отдельно, и пугать её не хотелось.
Юна обняла его, ткнулась лбом в грудь, не стесняясь редких прохожих.
— Я буду с тобой всегда и везде! Я не могу без тебя!
— А я без тебя, — пробормотал он, чувствуя себя на седьмом небе от счастья.
В памяти мелькнуло лицо Даниэлы, грустное и обиженное одновременно, и пропало.
Варсонофий и Нина Александровна были уже дома. Встретили они гостей приветливо. Юна рассказывала о переездах, приключениях, перескакивая с пятого на десятое, о встрече с директором своего бывшего агентства, опустив подробности освобождения, мама расспрашивала её, а мужчины помалкивали, поглядывая друг на друга. Потом Варсонофий поднялся из-за стола:
— Пойдём, побалагурим.
Они вышли на балкон.
— Мы из Питера, — начал Роман.
— Я в курсе, — кивнул модератор «Триэн». — Что случилось в Пскове?
— Она. её захватили. Директор агентства Сванидзе.
— Эмиссар отечественного Поводыря.
— Пришлось применить силу.
— Хорошо, когда есть что применить. Ты был с Алтыном?
— Один я бы не справился. Их было больше десятка.
— И вы их.
— Обошлось без стрельбы и без жертв. Алтын скачал из компьютера Сванидзе какую-то инфу, но мы ещё не смотрели, есть там что полезное или нет.
Варсонофий оглянулся на балконную дверь, из-за которой доносились женские голоса и смех.