Дело антикварной мафии
Шрифт:
— А нам надо с тем же самым позвонить нашему директору, — сказал я. — И потом, наверно, уходить через окно.
— Почему через окно? — удивился Резо.
— Как проникли, — объяснил Алешка. — Ведь охранник наверняка нас запомнил, и удивится, если мы выйдем из дома, хотя в дом не входили…
Никита тем временем уже набрал номер и говорил по телефону.
— Да… да… — говорил он. — Да, помещение оставлять без присмотра опасно, ведь хозяин может вернуться в любой момент… И к тому же, надо бы снять отпечатки пальцев с плиты и
Я опять набрал номер директорского кабинета.
— Да?.. — прозвучал голос Осетрова.
— Все подтвердилось, — сказал я. — Кто-то хотел убить Буркалова таким хитрым способом. Что нам теперь делать?
— Через час будьте возле Киноцентра, у метро «Краснопресненская», — сказал Осетров. — Туда подойдет автобус, который заберет всех вас и привезет в школу.
— То есть, проводим общий сбор? — на всякий случай уточнил я.
— Да, — ответил полковник. — Только не опаздывайте. Да, и еще одно. Никому ничего не рассказывайте, что с вами было. Обменяемся всеми рассказами здесь.
— Понял, — и, положив трубку, я повернулся к Лешке.
— Двигаемся к «Краснопресненской», там будет автобус, который заберет всех нас. Еще и перекусить по пути успеем.
— Пошли, — кивнул Алешка.
Мы выбрались через окно на крышу. Резо и Никита подстраховали нас, а потом проследили, как мы переберемся по трубе на соседний дом и спустимся на землю. Увидев, что мы благополучно спустились, они помахали нам и отошли от окна.
— Кстати, неплохо было бы проверить, что делает эта Васькова, пока мы были на крыше, — сказал я.
— Неплохо бы, — согласился Лешка. — Но они не позволили бы нам гулять по крыше. Кажется, нам ясно дали понять, чтобы больше мы ни во что не совались.
— После всего, что мы сделали!.. — фыркнул я.
— Что поделаешь, — философски заметил Лешка. — Такие дела закрутились, что может они и правы, но…
— …Но все равно обидно, — продолжил я.
Лешка кивнул.
Мы прошли по путаным переулкам до самой «Арбатской», и там, перед тем, как спуститься в метро, купили себе пакет пончиков и бутылку «Спрайта».
— И все-таки, кто заинтересован в смерти Буркалова? — задал я вслух мучавший меня вопрос.
Лешка пожал плечами.
— Старый закон: ищи, кому это выгодно, — проговорил он.
— Да, но кому это выгодно?.. Кроме спекулянтов антиквариатом мне никто на ум не приходит. Ведь глупо думать, например, что его хотели устранить конкуренты — художники, чьи картины продаются хуже.
— Но не глупо думать, что это могло произойти из-за его мастерской, на которую кто-то польстился, —
Я покачал головой.
— Здание могло разворотить взрывом так, что оно никакому ремонту не подлежало бы. А если б и подлежало, то влетел бы этот ремонт в такую копеечку…
— Тут тоже варианты имеются… — протянул Лешка. — Впрочем, чего гадать? Со временем мы все узнаем.
— Это конечно, — сказал я. — Но ведь хотелось бы разобраться во всем самим, а не узнавать тогда, когда все самое интересное закончится.
— Конечно, хотелось бы, — сказал Лешка. — Но я думаю, нас вообще отстранят от этого дела, запретив даже кончиком носа в него соваться. Покушение на убийство — это не шутки.
Что говорить, Леха был прав, и мне оставалось только согласиться с ним.
Когда мы добрались до Киноцентра, там уже были Жорик с Илюхой, Вартанян с Валиковым и Ипатьевым и Вельяминов с Абраменко и Саврасовым. Практически сразу после нас подъехала та группа, что была на ВДНХ: Дегтярев, Боков, Егупкин и Стасов. А уж после них появились те, кто дежурил в Измайлово — Юденич и остальные. У Юденича в руках был большой целлофановый пакет, в котором лежало нечто, плотно запакованное в старые газеты.
— Что это такое? — сунулись мы к нему.
— Потом узнаете, — ухмыльнулся Юденич.
Мишка Астафьев тоже хмыкнул. А Гущин и Сухарев обменялись довольными взглядами.
Буквально через пять минут и автобус подошел, и мы, загрузившись в него, поехали в школу.
— Да, ребята! — подал голос Вартанян. — А Осетр всем велел приглядываться, настоящие старушки торгуют иконами или ненастоящие?
— Угу, всем, — ответили почти разом и Вельяминов, и Абраменко, и Гущин, и Дегтярев, и Юденич. И остальные закивали.
— Он нам еще сказал, как отличить настоящую старушку от переодетой «актрисы», — сообщил Дегтярев. — По глазам. Загримироваться можно как угодно, но молодые глаза очень трудно скрыть, и по глазам почти всегда виден возраст человека.
— Так вам попались старушки, сбывающие поддельные иконы? — оживился Юденич.
— Все потом! — ответил Дегтярев. — Осетр велел пока что молчать. Я ведь не спрашиваю, что за фиговина у вас и где вы ее достали.
— Верно, — ответил Юденич. — Это сюрприз.
— У нас у всех сюрпризы, так? — сказал Жорик. — А сюрпризы надо класть под елку.
— А в виде елки у нас Осетр получается, да? — откликнулся Боков, и все захохотали.
Вот так посмеиваясь мы и доехали до училища. Водитель посигналил, охранник открыл ворота, и мы, проехав через парк, остановились у нашего главного корпуса.
Глава седьмая
Наши важные гости и наши отчеты
Сперва нас всех повели обедать: директор справедливо решил, что в городе, увлеченные своими заданиями, мы точно не будем есть. И только после обеда нас всех позвали в класс.