Дело Бенсона
Шрифт:
Ванс щелкнул пальцами, как бы ставя точку, и уставился в окно. Маркхэм откинулся на спинку сиденья и задумчиво сосал сигару. Я видел, что он раздражен и зол на себя за то, что так необдуманно бросил Вансу вызов. Но теперь уже было поздно. Впоследствии он сказал мне, что был убежден, что все это выльется в смешную шутку.
Глава 9. Рост
(Суббота, 15 июня, 5 часов дня)
Когда мы прибыли к дому Бенсона, дежурный полицейский, стоящий у ворот, вытянулся и отдал честь. Он с надеждой оглядел Ванса и меня, несомненно, решив, что мы два подозреваемых в убийстве и окружной прокурор хочет допросить нас на месте преступления. К нам
Маркхэм поздоровался с ним кивком головы.
– Все в порядке? – спросил Маркхэм.
– Конечно, – добродушно отозвался тот. – Старуха мягка, как кошка, и хорошо готовит.
– Мы хотим остаться одни, Сниффин, – сказал Маркхэм, когда мы вошли в гостиную.
– Имя гастронома Сниткин, а не Сниффин, – поправил Ванс, когда за детективом закрылась дверь.
– Ну и память! – пробормотал удивленный Маркхэм.
– Это мой недостаток, – отозвался Ванс. – А вы, очевидно, из тех редких людей, которые отлично помнят лица, но тут же забывают имена, не так ли?
Но Маркхэм не был в настроении спорить.
– Ну ладно, сюда-то вы меня привезли, но что собираетесь здесь делать? – Маркхэм помахал рукой вокруг себя и с пренебрежительным видом уселся в кресло.
Гостиная выглядела точно так же, как при первом нашем посещении, только сейчас она была аккуратно прибрана. Освещение комнаты было слабее и обильные тени делали ее мрачной. В лучах солнца украшения на мебели ослепительно сверкали.
Ванс посмотрел на Маркхэма и пожал плечами.
– Я наполовину склонен вернуться обратно, – сказал он. – Ясно, что это дело совершено прн смягчающих обстоятельствах декоратором, обставившим эту комнату.
– Мой дорогой эстет, – нетерпеливо прервал его Маркхэм, – будьте добры, оставьте ваши художественные высказывания и решайте свою проблему… Конечно, – прибавил он со злобной улыбкой, – если вас пугает результат, то еще не поздно отказаться и тем самым сохранить в девственной чистоте ваши очаровательные теории.
– И позволить вам посадить на электрический стул несчастную девушку! – воскликнул Ванс с притворным негодованием. – La politesse [31] запрещает мне отступать. Я, конечно, не прекрасный принц из сказки, но все же иногда надо быть рыцарем по отношению к женщине.
31
Учтивость (фр.).
Маркхэм с бешенством посмотрел на Ванса.
– После всего этого я начинаю думать, что в вашей теории есть рациональное зерно, и начинаю верить, что у каждого человека есть мотив для убийства другого человека.
– Вот видите, – весело сказал Ванс, – и вы начинаете думать так же, как и я… Вы не возражаете, если я пошлю Сииткина с поручением?
Маркхэм вздохнул и пожал плечами.
– Я буду курить во время вашей буффонады и не стану мешать, делайте что хотите.
Ванс подошел к двери и позвал Сииткина.
– Будьте добры, поднимитесь к миссис Платц и одолжите у нее измерительную ленту или рулетку и моток веревки… Это нужно окружному прокурору. – И он бросил на Маркхэма льстивый взгляд.
– Могу я надеяться, что вы не собираетесь повеситься здесь? – осведомился Маркхэм.
Ванс с упреком посмотрел на него.
– Позвольте мне, – мягко сказал он, – предложить вашему вниманию несколько строк из «Отелло»:
«Бедняги! У них не хватило терпения!Разве эту рану нельзя было залечитьпостепенно?»Или
32
Терпение горько, но плоды его сладки (фр.).
33
Судьба благоволит терпеливым (лат.).
34
Только могучим доступно терпение (лат.).
– Черт возьми, почему не возвращается Сниткин? – простонал Маркхэм.
И почти тут же отворилась дверь и детектив вручил Вансу измерительную ленту и веревку.
– А теперь, Маркхэм, награда за ваше терпение.
Прежде всего Ванс поставил на место кресло Бенсона. Установить его положение в момент убийства было нетрудно, так как на ковре остались вмятины от ножек кресла. Потом он продел веревку в пулевую дырку в спинке кресла и укрепил конец веревки в том месте, где пуля попала в деревянную облицовку стены. Потом отмерил расстояние в пять футов и шесть дюймов от того места, где был лоб Бенсона, когда в него попала пуля, завязал узелок и натянул веревку так, что она образовала прямую линию от дырки в стене через дырку в спинке кресла.
– Узел на веревке показывает точное место, где находился ствол пистолета, который прервал карьеру Бенсона, – объявил Ванс. – Имея две точки полета пули – а именно: отверстие в спинке кресла и метку на деревянной панели – и зная приблизительно вертикальную линию места выстрела, которая находилась примерно между пятью и шестью футами от лба Бенсона, остается только отметить место, где мог стоять убийца.
– Теоретически очень верно, – сказал Маркхэм, – хотя я не могу понять, почему вы придаете такое большое значение этому месту. Вы ищите возможные отклонения пули, но я не представляю себе зачем.
– Простите, что я спорю с вами, – улыбнулся Ванс, – но вчера утром я спросил капитана Хагедорна о длине полета пули и ее отклонении. Хагедорн осмотрел рану до нашего прибытия; он был уверен в своих данных. Во-первых, пуля поразила лобную кость под таким углом, что это исключало всякую возможность ее отклонения, даже если бы стреляли из пистолета меньшего калибра… Во-вторых, пистолет, из которого был убит Бенсон, был такого большого калибра – вспомните: сорок пятый! – и начальная скорость была так велика, что пуля летела бм по прямой без всяких отклонений, если бы даже расстояние от ствола до убитого джентльмена было бы гораздо больше чем есть.