Дело блондинки с подбитым глазом
Шрифт:
– Фрэнк, приготовь письмо, которое мистер Мейсон подпишет от имени Дианы Рэджис. Ты знаешь Карла, у него гладкие манеры, но примитивные шутки. Поэтому сформулируй письмо так, чтобы оно охватывало все, что только можно придумать.
Гленмор усмехнулся и без слов вышел в соседнюю комнату.
– Ну, на этом с делом, по-видимому, покончено, – констатировал хозяин дома.
Мейсон только усмехнулся.
– Еще нет? – поднял брови Бартслер.
– Не знаю.
– Чего вы не знаете, мистер Мейсон?
– Кое-каких занимательных вещей. Почему вы вообще пригласили
Бартслер задумчиво погладил подбородок и вдруг объявил:
– Хорошо, я буду в четверть одиннадцатого. Я готов рассказать вам всю историю, если вы захотите меня выслушать.
Глава 3
Тяжелые тучи сонно тащились по небу, подгоняемые теплым южным ветром. Земля, высушенная шестимесячным периодом засухи, за время которого не упало ни единой капли дождя, лежала под нависшими тучами в молчаливом ожидании.
Перри Мейсон остановился при входе в здание, чтобы купить газету. Он бросил взгляд на часы в холле и заметил, что на них ровно десять. Потом он посмотрел на тяжелые тучи и сказал мужчине за прилавком киоска:
– Дело к дождю.
– Самое время.
Мейсон, взяв газету, кивнул головой.
– Никак не могу привыкнуть к этому климату, – сказал продавец. – Сначала шесть месяцев засуха, потом шесть месяцев дождь. Я с востока, там трава зеленая все лето. А здесь солнце печет так, что трава похожа на поджаристую гренку.
– А что происходит зимой на этом вашем востоке? – поинтересовался Мейсон.
Мужчина рассмеялся:
– Именно поэтому я сижу здесь, господин адвокат.
Мейсон сел в лифт и через две минуты повернул ключ в дверях своего личного кабинета.
– Привет, Делла. Что нового?
– Язон Бартслер.
– Припекло его.
– Похоже, его что-то беспокоит.
Мейсон бросил газету на стол, повесил шляпу и сказал:
– Проси.
Через минуту Делла ввела в кабинет Язона Бартслера.
– Здравствуйте, мистер Мейсон. Я пришел немного раньше, – сказал Бартслер.
– Я это заметил.
– Мистер Мейсон, я всю ночь не сомкнул глаз. Откуда вы, черт возьми, узнали, что у меня были причины нанять именно Диану Рэджис?
Мейсон усмехнулся:
– Бизнесмен с вашим положением названивает в студию неизвестной актрисе, которой якобы никогда в глаза не видел, чтобы пригласить ее домой в качестве чтицы… Ой, Бартслер, и вы выдаете себя за скептика?
Посетитель сделал глупую мину.
– Ну, если вы так ставите дело…
– Говорите, я адвокат и умею хранить чужие секреты, – поощрил Мейсон, когда он замолчал.
Бартслер сел в кресле поудобнее.
– Я женат во второй раз. Моя первая жена умерла. Она оставила мне единственного сына, Роберта, который погиб седьмого декабря тысяча девятьсот сорок первого года, в возрасте двадцати
1
7 декабря 1941 года японская авиация нанесла удар по Перл-Харбору и вывела из строя основные силы американского Тихоокеанского флота.
Мейсон взглядом выразил сочувствие.
Через минуту Бартслер продолжил:
– Жизнь значительно сложнее, чем кажется. Только теперь, оглядываясь назад, понимаешь, как все было на самом деле. Но, как обычно, понимаешь поздно.
Он умолк на некоторое время и вновь продолжил:
– Роберт женился за год до смерти. Он женился на девушке, которая мне не понравилась. Мне не нравилось ее происхождение, мне не нравились люди, которые ее окружали.
– И вы не любили лично ее? – спросил Мейсон.
– Оглядываясь назад, боюсь, что у меня не было случая узнать ее на самом деле. Я был так предубежден против нее, что никогда даже не пытался взглянуть на нее объективно. Я до последних дней сохранил мнение, которое вынес о ней еще до того, как вообще с ней познакомился.
– Что вы имели против нее?
– Собственно, ничего. Она была цирковой актрисой. Воспитывалась в цирке. Специальность: акробатка на трапеции.
– Сколько ей было лет?
– Двадцать четыре. То есть ей теперь двадцать четыре. Ей было двадцать, когда она вышла за моего сына.
– Или же когда он женился на ней, – поправил Мейсон с легкой усмешкой.
– Можно и так, – признал Бартслер.
– Рассказывайте дальше. Я хотел бы услышать остальное.
– Когда Роберт с ней познакомился, она уже не выступала в цирке. Упала с трапеции, повредила себе бедро. Это был у нее первый несчастный случай, но он сделал невозможным продолжение выступлений. У нее не было другого источника доходов, кроме акробатики, и она осталась без средств к существованию. Естественно, брак с Робертом казался ей выходом из положения. Я был недоволен его женитьбой, и это охладило наши отношения. После гибели Роберта Элен, его жена, не пыталась скрывать своей горечи, а я, со своей стороны, дал ей недвусмысленно понять, что если и существовали между нами какие-то семейные отношения, то я считаю их оконченными.
– Это все имеет связь с Дианой Рэджис? – спросил Мейсон.
– Конечно.
– Может, будет лучше, если вы сразу скажете какую?
– Терпение, господин адвокат, я хочу, чтобы вы имели полную картину. Нужно сказать, что я не виделся с Элен… Ну, мы встретились снова месяц тому назад.
– Она пришла к вам?
– Нет. Я пошел к ней.
Мейсон слегка поднял брови:
– Зачем?
Бартслер нервно заерзал в кресле.
– У меня были основания полагать, что после смерти моего сына, в марте сорок второго года, она родила мне внука. И умышленно, – продолжал он полным горечи голосом, – утаила от меня этот факт. Утаила факт рождения сына Роберта, моего внука!