Дело Чести, или шесть дней из жизни одного принца
Шрифт:
— И что, Гаэнэ не может ее заставить?
— В принципе, может. Но это чревато. Королевский госпиталь — это действительно сила. В смысле, военные на нее разве что не молятся. Кроме того, там недавно начали оказывать бесплатную неотложную помощь неимущим женщинам и детям. И при госпитале открыли приют, детишки из которого помогают по мелочи и заодно ремеслу обучаются. Его выпускники очень высоко ценятся среди иссов. Так что в глазах лиотиссцев Недотрога — почти святая. А Гаэнэ с головой дружит. Чего не скажешь о некоторых других ее частях тела.
— Что, ей все еще неймется?..
Это только говорят,
Недотрога пришла ночью. Сама. Тихонько постучала в дверь, и я ее впустил. Ее волосы рассЫпались волнами по плечам, отблескивая в мерцающем свете свечи. Я открыл рот, чтобы задать вопрос, но она прижала палец к моим губам, прошептав «тссс», и потянула меня к кровати.
Ее мягкие губы легко коснулись моего рта, и я снова провалился в бездну. Пока я развязывал ее пеньюар, нежные пальчики Кэйли перебирали мои волосы, а губы чуть заметно касались моих скул, шеи груди. А я все летел и летел и никак не мог приземлиться. Может, в моей голове и были какие-то благоразумные мысли, мало ли что там можно обнаружить спросонья, но с каждой секундой вероятность наткнуться на них таяла с пугающей скоростью. Ее плечики были изящными, кожа — атласной, губы — сладкими, а стоны звучали как песня. Она отзывалась на каждое мое движение, тая в моих руках. Мои пальцы захватили в чаши ее груди, и те легли в них как будто всегда там и лежали. Ее маленький язычок обследовал мои зубы и играл с моим, борясь за пространство. А неплохо ее обучил этот начальник стражи…
Эта мысль отрезвила меня, окатив волной холодной и жгучей ярости, и… вынесла из сна.
Мои губы еще горели, как от поцелуев, сердце грохотало в груди, легкие едва успевали накачиваться воздухом. Тело убеждало меня, что все было взаправду. Особенно одна его часть, требовавшая немедленного завершения банкета.
Проклятые боги, как же не вовремя! Еще бы каких-то пять минут… И что мне теперь делать, одному, посреди ночи и в полной боевой готовности?
Ладно, не будем вдаваться в лишние подробности…
ДЕНЬ ПЯТЫЙ
Утро было ко мне не слишком радушным. Во-первых, я не выспался. И правая рука ныла от усталости. Нет, вы не о том подумали! Я же не пятнадцатилетний пацан, чтоб всю ночь напролет… э-э-э… Просто неожиданно сильные ночные эмоции настолько взбодрили, что уснуть мне так и не удалось. Поэтому я решил привести в порядок дела и написать несколько писем да пару отчетов. И выяснилось, что давненько я не тренировался в эпистолярном жанре. Во всяком случае, мышцы, отвечавшие за удерживание пера, отчаянно выражали протест в связи с подобным насилием, о чем сейчас и сообщали мне ноющей болью.
Хотя у ночного бодрствования была своя положительная сторона. Я заново осмыслил все имеющиеся факты. Итак, кто бы ни взял пресловутую Чашу, я не нашел на него (или нее) ни одной зацепки. Факты, вопреки интуиции, указывали на Тагарда. Однако учитывая братское наставление нашего светлейшего кесаря, да наградят его поносом проклятые боги, я здесь не столько для того, чтобы найти виновного, сколько чтобы заполучить Сорентов под патронаж Такассии. И как я могу это сделать, учитывая, что долбанный Тагард — абсолютный
К счастью, у меня, руками — точнее устами (эх, не будем про уста…) Недотроги, был замечательный козырь — беременность Ливинии. Если его правильно разыграть, а именно надавить на жалости принцессы — не бросит же она девушку с подарком в подоле в пасть доброй матушке? — то можно сорвать банк… Еще пара часов ушла на обдумывание того, как и под каким соусом подать идею Кэйли. И чего бы где еще сорвать. Например, поцелуй Недотроги. Или ее одежду…
Когда же на рассвете я, наконец, начал клевать носом над своими письменами, за окошком послышалось многоголосое ржание, в ответ на которое двор взорвался гомоном и топотом челяди. Я уже слишком устал, чтобы подойти к окну и разглядеть (а заодно и обложить по матери) ранних путников, но, видимо, не настолько сильно, чтобы продолжать спать, не обращая на них внимание. Пролежав под подушкой еще часа полтора и отчаявшись поймать ускользающий сон, я встал и поплелся в поисках съестного…
А нашел Недотрогу.
— Доброе утро, Ранир! Как-то неважно вы нынче выглядите. Не спалось?
— Как можно, намина! Спал как сурок!
В брачный, мать его, период… Некоторым нужно по ночам спать в своей постели, а не шляться по чужим снам в непотребном виде. А теперь, поглядите, она выражает свое сочувствие!
— И что же заставило сурка вынуть нос из норы в столь противоестественно ранее время?
— Да внизу с утра такой переполох, что не то что сурка из норы, медведя из берлоги можно выгнать.
— А, это у нас внеплановое венценосное пополнение. Принц Вентары Дамиан пожаловали-с. С сопровождающими лицами, — Недотрога смешно поморщила носик и доверительно сообщила: — Стервятники слетелись. Вроде еще никто не сдох. Ой, простите, еще не скончался. Или уже?
А ведь и впрямь практически сдох. В смысле, скончался. Но об этом же никто не знает… Хотя наверняка догадываются. Все Кроме идиота Тагарда.
— Это они, скорее, на запах золота слетаются.
— Мда. Тогда не стервятники. Тогда мухи. Золотари.
— Как вы, намина, недобры по утру. Ведь это какой-никакой, а принц. Молод и холост. И хорош. Всячески.
Таких бабы любят… Стоп! Куда это меня понесло? Я же про Тагарда и Ливинию говорить собирался…
— Пробовали? Рекомендуете? — в глазах Недотроги мелькнул отблеск стали. Или мне показалось?
— Принцесса, сарказм вам не к лицу.
— Думаете, кротость в купе с благовоспитанность пошли бы больше?
— Даже моего неумного воображения не хватит, чтобы приложить эти качества к вашему лицу. Но получению вентарского обручального кольца они бы точно поспособствовали. Там ценятся скромные жены.
— Надеетесь подкосить силы главного врага, забросив меня ему в тыл?
Во всяком случае, спать по ночам там перестанут. А потом, глядишь, и силы иссякнут. Мужские, например. Чтоб у него, у гаденыша, вообще не стояло. Или лучше все же вырезать соответствующие части тела? Так, для гарантии?
— Даже я не настолько жесток, намина.
— О, вы себя недооцениваете, Миранир! Надеюсь, что сегодня после обеда вы все же определитесь с судьбой вашего жениха.
— Он не МОЙ жених!