Дело дамы с леопардами

Маллоу М. Р.

– Не слышу уверенности в вашем голосе, – нахально заявила доктор Бэнкс.

– Это потому, что мне досадно. Мне и самому хотелось бы пригласить вас. Правда. Но это невозможно, вы сами все прекрасно понимаете, поэтому разговор окончен.

– Ах, так? – сказала доктор.

– Да, так.

Бывший коммерсант действительно испытывал нешуточную досаду, но сейчас с интересом наблюдал сцену: «я даже не собиралась уходить, хлопнув дверью у вас перед носом«.

– Пожалуйста, – с некоторым усилием, но совершенно отчетливо выговорила доктор Бэнкс. –

Я прошу вас.

– Кого? – поперхнулся он.

– Я прошу вас позволить мне участвовать в этом деле, – ясным голосом произнесла доктор.

Она посмотрела в глаза собеседнику.

Как и любая женщина, доктор Бэнкс довольно часто смотрелась в зеркало. Она имела представление о том, как выглядит, в частности, тогда, когда воздерживается от принятия ошибочных решений. Было чрезвычайно похоже, что кое-кто сейчас копирует ее собственный взгляд. Или, – уверенность таяла с каждой секундой, – нет?

– Доктор Бэнкс, – мягко, но непреклонно произнес новоявленный детектив, – мне почему-то кажется, что вы собрались рыдать. Ну, рыдайте. Но имейте в виду: у вас ничего не выйдет.

– Почему? – ее голос как будто дрогнул.

– Потому что я не хочу, чтобы вас убили.

– Ах, так? – опять повторила доктор.

Саммерс вынул платок и хотел вручить ей, но она оттолкнула его руку.

Он подошел к окну и посмотрел на темную улицу. Постоял, сложив руки за спиной, сунул их в карманы. Взял с журнального стола бумаги и некоторое время рассеянно их читал. Доктор Бэнкс достала собственный платок.

– Да ну вас в задницу! – рявкнул, поворачиваясь к ней, Д.Э. Саммерс. – Чокнутая баба! Бешеная ку…

– Кукушка? – с готовностью подсказала доктор Бэнкс. – Куница? Кугуар? Кускус? Кубинский плоскоклюв?

Она вздернула голову.

– Что, очень хочется меня прибить? Из гуманных соображений, не так ли? А не кажется ли вам, что…

М.Р. Маллоу, который подслушивал за дверью, вошел в библиотеку.

– Сэр, – произнес он и оперся о дверной косяк, небрежно засунув руки в карманы халата, – совершенно с вами согласен. Полностью поддерживаю. Только последний дурак в состоянии принять ее безумное предложение. Только круглый идиот может взять женщину в логово маньяка. Надо совсем растерять последние крохи ума, чтобы тащить ее с собой.

– Сделай одолжение, уйди, – глядя не на него, а на доктора, – отозвался Джейк. – Я сам ей все скажу.

– …но в то же время мы с тобой оба понимаем: все бесполезно.

Образовалось молчание.

– Абсолютно, – подтвердила доктор.

– Хуже того, – продолжал Дюк. – Ты ее знаешь. И я ее знаю.

– Надеюсь, – добавила доктор Бэнкс.

– И мы оба понимаем, что так или иначе встретим ее там, у него в логове, – М.Р. усмехнулся. – Даром, что ли, она у нас Ирен Адлер? Я прямо так и вижу: «И вы здесь, доктор Бэнкс? Какой сюрприз!» Нам все равно придется ее вытаскивать, понимаешь?

– Еще посмотрим, кому и кого придется вытаскивать, – доктор скрестила на груди руки. – Если память мне не изменяет…

– Да помолчите вы! – взорвался Маллоу. Но, впрочем, тут же продолжил обычным тоном: – Так что давай-ка не станем тянуть резину. Сдадим, как разумные люди, позиции и подумаем, как все устроить. А вы, доктор, не улыбайтесь. Нечего тут улыбаться.

И скромно прибавил:

– Просто я реалист. Исхожу из фактов. И не смотри на меня так. Я не виноват!

Доктор – тоже скромно – улыбнулась.

– А как же пациенты? – спросил ее Саммерс.

– А к кому вы сами обращаетесь последние пятнадцать лет? – съязвила доктор Бэнкс.

Это была правда. Если в дело не вмешивались Маллоу, или мисс Дэрроу, или еще какие-нибудь обстоятельства непреодолимой силы, Саммерс звонил доктору Хоппу. Час езды на автомобиле против пятнадцати минут амбулатории доктора Бэнкс.

– К тому же, есть больница, – продолжала та. – И, наконец, миссис Кистенмахер прекрасно справляется с моими распоряжениями.

– Кстати, о миссис Кистенмахер, – Д.Э. прищурился. – Она знает, где вы?

– Я не отчитываюсь перед своим персоналом.

– Ладно. Но что вы ей скажете? Ведь как-то придется объяснить ваш отъезд?

– Некоторые дела в Европе.

Саммерс поднял бровь. Улыбнулся. Неторопливо прошел к креслу, сел, положил ногу на ногу.

– Если я ничего не забыл, однажды ваши «дела в Европе» окончились возвращением на год позже обещанного миссис Кистенмахер и без цента денег?

– На полтора года, – сухо поправила доктор Бэнкс. – С тех пор я уже была там. Не думаю, что моя поездка станет для миссис Кистенмахер неожиданностью.

– А как насчет нашего общества? – поинтересовался Маллоу. – Оно для нее неожиданностью не станет?

– Полагаю, ей незачем о нем знать, – доктор Бэнкс посмотрела Д.Э. Саммерсу в глаза.

– Не скажите, – ухмыльнулся тот. – На вашем месте я бы сделал этот факт своего рода козырем. Некой финансовой гарантией для прожигательницы жизни.

Доктор хотела съязвить, но, поразмыслив над тем, к чему это приведет, сказала только одно:

– Джентльмены, я сама решу этот вопрос.

– Я уже ей сказала, доктор! – закричала из коридора мисс Дэрроу. – Я звонила ей и сказала, что вы у нас!

С этими словами экономка вошла в библиотеку.

– Да кто вас… – начал Д. Э. Саммерс.

– Но сэр, она так тревожилась! – мисс Дэрроу развела руками. – Распоряжения мисс Бэнкс «на случай экстренных обстоятельств» не могли не навести Марту на мысли. Она говорит, ей теперь каждый раз кажется, что доктор хочет уехать тайно.

Доктор Бэнкс явственно пришла в замешательство.

– Что еще вы ей сказали? – спросила она.

– Все, мисс. Что у вас здесь совещание. Что вы собираетесь в Европу с джентльменами, чтобы расследовать кровавую драму. Что мистер Саммерс принял решение начать новую жизнь и собирается открыть детективное бюро. Что мистер Маллоу теперь настоящий писатель. И что им обоим пойдет только на пользу, если вы будете рядом.