Дело инспектора МакГроува
Шрифт:
Инспектор оставил реплику сержанта без ответа. Лично ему районы трущоб представлялись своеобразной резервацией, созданной для того, чтобы обезопасить добропорядочных граждан от тех, кто не смог найти общего языка с действительностью. Это другой мир! Государство в государстве. И жить бы ему по своим законам – бесчеловечным, звериным, жестоким, – но приходит он, Джек МакГроув, полицейский, и начинает диктовать, как следует относиться к ближнему своему. Точно библейский пророк, он твердит: «Не укради!» и уж тем более – «Не убий!». Его слушают, ему подчиняются, опасаясь наказания, возмездия, и… продолжают воровать, убивают снова и снова. Так есть ли смысл в его работе?
– Не спеши, – буркнул МакГроув после того, как сержант сделал несколько рискованных маневров, обгоняя идущие в том же потоке машины. – Ему уже не поможешь.
Сноупс послушно сбросил скорость, пристраиваясь в хвост «кадиллаку» выпуска 1968 года.
– Да, Джо не воскресишь! Давно напрашивался, вот и отправился к праотцам. Кто его? Неужто Нюквист? Ведь в приятелях ходили…
– Разберемся, – проворчал инспектор без особой уверенности. Уж он-то знал: в районе трущоб удавалось раскрыть лишь одно преступление из пяти, а что касается убийств, то здесь соотношение было еще хуже. Круговая порука, всеобщий заговор молчания никак не способствовали торжеству справедливости. А может, обитатели халуп и представители правоохранительных органов просто по-разному понимали, что это такое – справедливость.
Сноупс остановил машину у обшарпанного дома, и уже через десять минут инспектор имел более полное представление о происшедшем. До приезда сюда он знал следующее: ровно в 14.30 в полицейский участок заявился известный задира и драчун Род Нюквист и заявил, что убили Джо-испанца. Дескать, он зашел к приятелю разузнать кое-какие подробности о завтрашних скачках, а тот весь в крови с распоротым горлом…
МакГроуву не раз приходилось сталкиваться с Джо-испанцем. Хотя по-крупному тот закон не нарушал, но грешков за ним водилось множество. Воровал по мелочи, приторговывал краденым, на этом, кстати, инспектор его в свое время и взял. После выхода из тюрьмы Джо оставил прежние занятия и переключился на подпольный тотализатор. «Жучком» он был оборотистым и вполне мог бы жить припеваючи, но его самого сжигала страсть фанатичного игрока. Он частенько брал в долг и еще чаще не спешил с отдачей. Многие имели на него зуб, хотя бы тот же Нюквист, которого неделей раньше Джо «нагрел» на три тысячи долларов, убедив поставить на «темную» лошадку; вопреки обещаниям, коняга приплелась последней. Вряд ли Нюквист был единственным, кого Испанец так ловко провел с якобы стопроцентным фаворитом, наверняка «наварив» на этом немалую сумму. За такие вещи по голове не гладят, так что Сноупс был прав, когда сказал, что Джо-испанец «сам напросился». Здесь убивают и за меньшее!
Дюжий полицейский из местного участка рассказал инспектору, что, когда они с напарником вошли в квартиру, то чуть не поскользнулись в луже крови. Стены тоже были измазаны красным. А в комнате, рядом с трупом, горло которого было рассечено от уха до уха, сидел Барри Сибел, местный великовозрастный дурачок, живущий с алкоголичкой-матерью этажом ниже, и игрался с огромным мясницким ножом. Руки его и штаны были в крови. Нож они отобрали и стали ждать приезда бригады из центрального управления. Вот и все.
Конец ознакомительного фрагмента.