Дело командующего Балтийским флотом А. М. Щастного
Шрифт:
Троцкий: Требовали ли вы отдачи его под суд, или покрыли его?
Щастный: Я не покрывал его, потому что была назначена особая следственная комиссия, которая расследует степень виновности и дальше будет предложено вам отдать ли его под суд.
Троцкий: Я не ставил вопроса о вашем участии, но сказал, что вы берете ответственность за вашего подчиненного. В этом смысле ответ ложится на морскую коллегию, на СНК и на ЦИК. Я не говорю об этой ответственности, потому что в этом смысле ответственность ложится за каждого взломщика во флоте. Но здесь вы сказали, что несете ответственность; я понял,
68
К.М. Артамонов – комендант Кронштадтской крепости, взорвавший форт Ино.
Щастный: Только в той мере, что старший начальник должен отвечать за действия подчиненного.
Троцкий: Так что вы считали целесообразным приказ о передаче морского имущества промышленному комитету. Прошу отметить, что бывший начальник Морских сил считал его целесообразным и рассматривал его не как организацию военную или орган хозяйственный, а как меру чисто юридического формального порядка в интересах заботливости о спасении народного имущества. Не было ли в дальнейшем так, что народно-промышленный комитет понял это в смысле распоряжения этим имуществом?
Щастный: Он понял, что нужно приступить к вывозу наиболее ценного. (Вопрос о назначении комиссаров в Петроградский порт)
Троцкий: Расширение флота затрудняло комиссара?
Щастный: Я должен сказать, что когда обратились ко мне с заявлением, что надо иметь одного комиссара, который был бы связан со всеми задачами, которые лежат в порту. Как вы знаете, мы разбросаны, у нас за мостами стоят миноносцы. Для тех же задач, которые лежат вне порта, надо иметь второго комиссара.
Троцкий: Чья инициатива была в этом деле?
Щастный: Об этом просил назначенный вами командир.
Троцкий: Стало быть, о назначении второго комиссара ходатайствовал перед бывшим начальником Морских сил назначенный им командир порта. А кто выдвинул кандидатуру?
Щастный: Выдвинул его Совет комиссаров.
Троцкий: Скажите, что вам известно о деятельности Лисаневича, Засимука и Михайлова? [69]
69
Офицеры Минной дивизии, активные участники мятежа.
Щастный: Так как их выступление было отчасти политическое, то я не входил в него.
Троцкий: Они не показывали в своем чисто политическом разъяснении, в которое вы не входили, что офицеры не верят, что после захвата наших земель правительство могло отстаивать Россию, и не показывали на карту?
Щастный: Может быть, показывали, но я не знаю.
Троцкий: Не говорили ли они, что единственное творчество, которое проявило правительство по отношению к флоту, состояло в той телеграмме!
Щастный: Я не говорил.
Троцкий: Да, это я понял, что вы не входили в политические вопросы, а им инкриминируется агитация такого типа.
Щастный: У меня сделана пометка, где говорится, что я всемерно осуждал выступления офицеров по политическим вопросам.
Троцкий: Нельзя ли поинтересоваться, поскольку вы входили в обсуждение об этих выступлениях, какие партии вы считали крайними?
Щастный: Я резко осуждал все анархические выступления и те выступления со стороны офицеров. Если бы был главный комиссар, он мог бы подтвердить это.
Троцкий: Здесь говорится о выступлениях не в связи с монархическими, а в связи с выступлениями Луначарского и Раскольникова.
Щастный: Попутно у нас были выступления чисто анархические. Я говорил, что на кораблях недопустимы крайние течения, я считал, что они подлежат обсуждению.
Троцкий: Приказ об аресте этих господ был вам известен?
Щастный: Нет, я просил, так как приказ об увольнении издается по флоту, то просил о том, чтобы было бы вами, типография работает медленно, то сообщите мне хотя бы на пишущей машинке, чтобы я мог текстуально подтвердить его.
Троцкий: А главный комиссар не поднимал вопрос об их немедленном удалении? Он обязан был на месте расстрелять этих бывших офицеров, которые ведут контрреволюционную пропаганду против рабоче-крестьянской власти. Я спрашиваю, бывший комиссар Блохин поднимал вопрос о том, что нужно их немедленно вышвырнуть?
Щастный: Нет, не поднимал.
Троцкий: Прошу записать, что главный комиссар не поднимал вопроса о немедленном изгнании из флота и об аресте контрреволюционных лиц командного состава, ведших открытую агитацию против рабоче-крестьянской власти. Прошу записать, что, несмотря на то, что представителем Морской коллегии был отдан начальнику Морских сил в письменном виде приказ об удалении и немедленном из состава флота контрреволюционных заговорщиков, он этого приказа не выполнил, ссылаясь на формальные доводы, каковые формальные доводы и соображения не мешали ему собственными приказами назначать двух комиссаров, когда он это считал необходимым.
Щастный: Разрешите добавить, что я ожидал, что немедленное выполнение приказа будет поддержано членом Морской коллегии «присылкой» мне, хотя бы на пишущей машинке, копии того приказа, который предполагалось издать по флоту относительно Лисаневича и Засимука.
Троцкий: Занести в протокол, что текст подписан членом Морской коллегии Саксом. Постановление Съезда, утвержденное коллегией Народного Комиссариата по морским делам, гласит: «О немедленном увольнении с флота моряков Лисаневича и Засимука». Приказ об этом еще по флоту не издан. Настоящим ставится вам на вид о немедленном издании приказа об их немедленном увольнении. Об исполнении донести. Подписано: член Морской коллегии Сакс. 18 мая <…> Когда вы приехали в Петроград?
Щастный: 26-го.
Троцкий: Значит, от 18 до 26-го они уволены не были?
Щастный: Так как я не получил согласно моей просьбе копии приказа по флоту об их увольнении от члена морской коллегии Сакса.
Троцкий: Вам было известно, что по флоту распространяются слухи насчет того, что будто бы имеется какой-то тайный пункт в Брест-Литовском договоре насчет флота.
Щастный: Неизвестно.