Дело Лонгботтомов
Шрифт:
— А я? — тихо спросил Барти.
— Просто веди себя естественно. От разговоров о Лонгботтомах не уклоняйся, а совсем наоборот. Все знают, что ты дружил с Фрэнком, так что твое взвинченное состояние никого не удивит. Подумают, что ты просто в шоке от случившегося. А ты можешь между тем услышать что-нибудь полезное. Главное, сейчас прямо с утра очень — повторяю — очень внимательно прочти "Пророк", и все, что говорится о событиях, вызубри наизусть. Ты имеешь право знать только то, что сообщалось в прессе, ни слова больше. На лишних деталях
— Хорошо, — Барти быстро кивнул. — Я постараюсь. А мне можно сюда приходить?
— В ближайшие пару недель нельзя...
Руди принялся быстро писать на листке.
— Через две недели найдешь вот этот ресторан в Глазго. Подойдешь к владельцу, спросишь, нет ли записки для Барти. Если все будет в порядке, я оставлю там для тебя сообщение, что можно приходить. А если за эти две недели возникнет что-то совсем экстренное, что не терпит отлагательств, то найдешь вот этого человека, — он дописал несколько строк внизу, — и передашь через него. Все. Оба адреса выучи наизусть и листок уничтожь.
— Ладно. Ну, я тогда пошел...
Барти встал из-за стола, но не уходил. Неловко произнес, глядя в сторону:
— Слушай, я вот хотел сказать... прости меня за вчерашнее...
— Проехали, — Руди махнул рукой. — Я ведь тебе говорил уже: что сделано, то сделано. Потом, когда будет время и обстановка поспокойнее, сделаем разбор ситуации. Обсудим подробно, что и где пошло не так и почему. А сейчас это совсем лишнее. Как сложилось, так сложилось. Давай, держись там.
— Спасибо. Пока, Белла, — Барти кивнул и быстро вышел через дверь в сад.
Белла постояла, глядя из-за чуть отодвинутой занавески, как он спускается вниз, к пруду, и где-то там, среди деревьев, аппарирует. Вроде бы все вокруг спокойно...
Она оглянулась на мужа.
— Что скажешь?
Он задумчиво смотрел на струйку дыма от сигареты.
— Будто бы ничего страшного. Но у меня почему-то чувство, что мы крепко влипли.
***
Следующие два дня они прожили почти спокойно. Ничего особенно не изменилось — те же правила безопасности, что действовали и раньше. Из дома до наступления темноты не выходить, да и после не особенно. Шторы не открывать, к окнам без нужды не подходить. Магией пользоваться только при крайней необходимости. Не шуметь.
Новостей никаких не было. По волшебному радио сообщали только, что ведется следствие. Впрочему, и низлу ясно, что даже если бы на их след вышли, никто бы об этом не стал широко оповещать.
Белла помогла миссис Корлетт наряжать елку, чтобы чем-то отвлечься. Развешивание золотых и серебряных звезд и шаров странно успокаивало — словно ненадолго вернулось детство, и все хорошо.
На второй день вечером появился Рабастан. Вынул из карманов и положил на стол звякнувший мешочек и аккуратно упакованную небольшую пачку бумаги.
— Вот, как ты просил. Не особенно много — тысяча галлеонов и две тысячи фунтов. Больше не могу найти, не привлекая внимания, а мои счета сейчас арестованы.
— Да и за то спасибо. Ты меня очень выручил, — ответил Руди, убирая деньги.
— На франки сам поменяешь, если что.
— Да мы все равно сейчас никуда выехать не можем. Даже магловским транспортом. Будем отсиживаться.
— Попробуй-попробуй. Но скажи все-таки — я ведь был прав?
— Что не надо было лезть в это дело? Да, наверное... Но уж как вышло, так вышло. Давай пойдем выпьем чаю, и отправляйся к себе. Тебе лучше тут не появляться пока.
В кухне Руди, тем не менее, не сел за стол, а принялся ходить туда-сюда. Весь день его снедало какое-то беспокойство, которое к вечеру только усилилось.
— Может, ты перестанешь мельтешить? — наконец спросил Рабастан, поднимая глаза на брата.
— Подожди. Я думаю.
Потом он вдруг вышел в гостиную, где призрачно светился экран телевизора. Сквозь разговоры героев сериала до них доносился его голос:
— Миссис Корлетт, скажите мне, пожалуйста, сегодня так-таки не случалось ничего необычного? Какие-нибудь непонятные события. Незнакомые люди на улице. Странные разговоры.
— Вроде бы нет. Ты ведь уже спрашивал, дорогой. Нет, все было, как всегда.
— Ладно. Простите, что отвлекаю.
— Ничего, ничего.
Но когда он уже шел к двери, миссис Корлетт вдруг сказала:
— Хотя... Только что вспомнила. Сегодня, в магазине... Да, точно. Подходил ко мне какой-то человек. Неприметный такой, в сером пальто. Не могу вспомнить, кто это такой, вроде раньше я его у нас не видела. Стал спрашивать, всех ли я знаю в округе, не встречала ли кого нового. Не приезжал ли ко мне кто-нибудь в гости в последнее время... Я ответила, что не понимаю, о чем он, и отошла.
— Почему же вы мне сразу не сказали?!
— Забыла, — сказала она извиняющимся тоном. — Я и думала тебе сказать, а потом стала вспоминать, что еще нужно купить, и вот... Вылетело из головы.
— Хорошо, ничего страшного.
— А кто это был?
— Да так, никто. Спасибо.
Вернувшись в кухню и плотно прикрыв дверь, он длинно, грязно выругался.
— Все, уходим отсюда. Прямо сейчас.
— Куда ты собрался? — Рабастан поднял голову от кроссворда в "Пророке".
— Не знаю! Все равно куда. Там разберемся. Главное — быстро, быстро! Белла, собирай вещи, бери только самое необходимое. Чтобы через пятнадцать минут нас тут не было. Раби, давай уже аппарируй. Нечего тебе тут время терять.
— Нет уж. В одиночку ты сейчас дров наломаешь. Должен же кто-то за тобой, дураком, присмотреть...
— Ладно, ладно, — Руди с бешеной скоростью рассовывал по карманам деньги и документы. — Так, надо еще посмотреть, что у нее в памяти и подчистить... Миссис Корлетт!