Дело молчаливого партнера
Шрифт:
— Кто все-таки эта женщина? — спросил Вильмонт.
— Не спрашивайте больше. Просто миссис Чарлза Данкург из Сан-Диего. А что нового вы можете сказать об Эстер Дилмейер?
— Действительно, это оказался веронал, по пять гран в каждой конфете.
— Есть отпечатки пальцев?
— Никаких.
— Другие какие-либо улики?
— Ничего, насколько мне известно.
— Когда же она проснется?
— Может быть, ночью, может быть, завтра утром или послезавтра, торопиться с этим не собираюсь. Больная должна выйти из такого состояния постепенно.
— Вероятно, ваша позиция в этом деле пойдет ей на пользу. Я бы очень хотел поговорить с ней, но думаю, что в засаде перед ее палатой уже и полиция, и люди из прокуратуры.
— Все еще хуже. Они требуют, чтобы больную привели в сознание, не думая о последствиях.
— Мне кажется, вы с этим не согласны, доктор.
— Определенно не согласен, — с улыбкой ответил Вильмонт.
— Я провожу вас немного, доктор.
— Хотите, я вас подвезу.
— Спасибо, но мне тут близко.
— Я выписал вашей больной несколько рецептов.
— Можете отдать их мне. Я оплачу и отправлю с посыльным в номер.
Мейсон взял рецепты, подождал отъезда доктора, а затем пошел в гараж. Там он предъявил талон, получил купе миссис Лоули, сел в машину и выехал на улицу. Найдя подходящее место на стоянке, он тщательно протер носовым платком руль, ручки дверей, рычаг переключения передач и зеркало заднего вида. Затем он запер дверь и, пройдя два квартала, сунул ключ в стальную решетку на тротуаре.
Глава 9
Был уже одиннадцатый час, когда Мейсон открыл дверь офиса. Повесив шляпу и пальто, он поздоровался с Деллой Стрит. Секретарша принесла почту.
— Посидите немного, Делла, пусть почта подождет. Я оказался в трудном положении.
— Что случилось?
— Пока не знаю, во что еще все выльется. Видели вы утренние газеты?
— Да, известие о смерти Линка?
— Именно с этим все и связано.
— Милдред Фолкнер?
— Нет, ее сестра, Шарлотта Лоули.
— Газеты о ней ничего не пишут.
— Полиция просто еще ничего не успела пронюхать. Кроме того, по всей видимости, там считают, что против Милдред у них достаточно улик, чтобы возбудить дело, а о Шарлотте они еще многого не знают.
— Когда же, наконец, дело прояснится?
— Может быть, даже сегодня.
— Думаете защищать мисс Фолкнер?
— Нет, не буду вмешиваться, да и она не очень хочет моей защиты.
— А почему она вдруг отказалась от вашей защиты?
— Милдред считает, что в защите нуждается ее сестра. А защищать сразу двоих я не могу.
— Миссис Лоули знает об этом?
— Нет.
— Тогда в чем же трудность вашего положения?
Мейсон предложил девушке сигарету, она отказалась. Перри взял себе одну, чиркнул спичкой о подошву ботинка, закурил и сидел некоторое время, держа спичку в пальцах и задумчиво глядя на пламя, пока оно не погасло.
— Может быть, она окажется виноватой, — прервал он молчание.
— Кто «она»?
— Одна из них, Шарлотта или Милдред.
— Подозреваете
— Да.
— Ну и что?
— В общем-то я всегда старался защищать только невинно пострадавших людей. И до сих пор мне это как-то удавалось, хотя порой приходилось использовать все возможности. Бывало, все факты вроде бы против клиента, но поведение, некоторые как будто незначительные поступки, даже манера ответов на вопросы или что-нибудь еще убеждало в невиновности человека. Тогда я снова пересматривал дело, и интуиция меня не обманывала. Правда, не всегда я бывал непогрешим: приблизительно пятьдесят на пятьдесят. Мне долго сопутствовала удача, а сейчас такое ощущение, что фортуна от меня отвернулась.
— Это может вам повредить?
— Не знаю, — искренне признался Мейсон. — Я убежден, что адвокат не может отказаться от дела, даже если не верит в невиновность клиента, ведь человек должен иметь защиту. Чтобы признать его виновным, требуется согласие всех двенадцати присяжных. Но даже если они признают кого-то виновным, адвокат не имеет права отказываться от дела, так как таким образом лишает обвиняемого справедливого суда.
Делла следила за шефом с волнением:
— Похоже, вы свистите в темноте, чтобы подбодрить себя?
Перри улыбнулся, взглянув на девушку.
— Да, так и есть. Ко всем бедам, у Шарлотты Лоули слабое сердце. Неприятности и потрясения уже уложили беднягу в постель. Потребуются долгий отдых, лекарства, уход для восстановления сил. Если женщину обвинят, арестуют, если за нее возьмется окружной прокурор, да если просто ее будут преследовать газетными статьями, она не вынесет этого.
— И что тогда?
— Да просто умрет, вот и все. — Мейсон, помолчав, добавил: — Это предопределяет смертный приговор. Если заранее известно, что человек умрет в ходе следствия, то допустить такое нельзя.
— Какова же альтернатива? — спросила секретарша.
Адвокат помассировал пальцами нижнюю челюсть.
— В этом-то и вся трудность. Законом, к сожалению, не предусмотрены ситуации такого порядка. Я смог бы пойти в суд и получить разрешение поместить миссис Лоули в больницу под наблюдение врача, запретив посещать больную без разрешения этого врача. Но доктор, поставленный властями, будет в большей или меньшей степени находиться под влиянием окружного прокурора. Главное же заключается в том, что, как только я обращусь в суд, мне придется каждой мелочи добиваться в узаконенном порядке. Я, например, могу привести врача, который бы засвидетельствовал то, что обнаружил у больной при осмотре. Но окружной прокурор захочет, чтобы его врач проверил диагноз моего врача. Судья же, по всей вероятности, потребует личной встречи с ней. Ей понадобится объяснить, что стоит за этими процедурами, встречами. И она сразу поймет, что, как только она достаточно придет в себя, ее потащат в суд. А там станет совершенно ясно, что ее хотят обвинить в убийстве. Нет, таким манером дело повести никак нельзя. Я просто не имею морального права ставить на карту ее здоровье.