Дело о колдуне
Шрифт:
Она вскочила и подбежала к изящной этажерке в углу. Вернувшись с томиком стихов, она подала его Марку. Открыв книжку, он увидел на титульном листе размашисто написанные строчки: «Моей дорогой маленькой Элен от Тьери! Эти мадригалы столь изысканны и полны чувства, что я считаю их достойными твоего внимания!»
— Да, почерк другой, — согласился Марк. — Вы можете сказать, кто на самом деле писал это письмо?
— Нет, почерк мне не знаком, — огорчённо вздохнула она. — Судя по всему, кто-то жестоко подшутил над этой глупышкой! А я думала, почему она расспрашивает меня о кузене, да ещё называет его по имени! Я несколько раз указывала ей на недопустимую фамильярность, но она
— Вы не замечали в её поведении ещё что-то необычное?
— Нет, она не слишком изменилась последнее время, разве что стала больше тратить денег на наряды, но учитывая, что ей пора искать жениха, это не выглядело чем-то странным.
Марк вернулся в Серую башню уже ближе к вечеру. Он намеревался вызвать к себе Тома и расспросить его о том, что удалось выяснить об убийцах кучера, но неожиданно его пригласили к королю. Он знал, о чём пойдёт речь, и потому не удивился, когда Жоан, принимавший его в своих покоях в то время, когда лакеи помогали ему переодеваться к пиру, назначенному в честь прибытия очередной делегации из лиги свободных городов, спросил о расследовании похищения графа де Фортена.
— У нас уже есть зацепка. Мы, похоже, вышли на след одного из помощников того колдуна, который пытался убить мальчика.
— Но его дядя в тюрьме?
— У магов Белой башни есть подозрения на его счет, хотя, на мой взгляд, этого недостаточно, чтоб осудить его. Сейчас, когда дела о колдовстве рассматривает специальный суд, находящийся под вашим личным контролем, я сомневаюсь, что его могут приговорить к длительному заточению или казни.
— Ты думаешь, он здесь ни при чём? — король обернулся к нему.
— Что касается похищений и покушения на убийство, я не нашёл никаких доказательств его связи с этим.
— Странно… Сегодня я говорил с его сестрой дамой де Латур. Она явилась рано утром и просила об аудиенции. У меня не было на это времени, но она сказала, что готова ждать до полуночи. Мне пришлось её принять, поскольку она заявила, что это в интересах графа де Фортена. Она сказала, что, на сей раз, ты похитил ребёнка и запер его где-то, и при этом отказываешься сказать ей где. Она уверена, что её брат замешан в посягательствах на жизнь племянника, а также, что он будет казнён за колдовство, потому просит во имя защиты мальчика предоставить ей право опеки над ним и вернуть его домой. Ты действительно забрал у неё ребёнка?
— Да, ваше величество, потому что в доме, где заправляет его тётка, он уже три раза подвергался опасности. Третье похищение оказалось возможным, потому что она вывела мальчика на улицу в тёмное время. Я уверен, что именно она сговорилась с похитителем, и пыталась передать ему Жюльена. Только расторопность наших сыщиков, следивших за домом, помешала этому.
— И где ребёнок теперь? — спросил Жоан, оправляя кружева на манжетах.
— У баронессы де Флери. Она сама вызвалась позаботиться о нём, и я полностью ей доверяю.
— Я тоже. Ты собираешься предъявить обвинения даме де Латур?
— Не сейчас. Я ищу этого колдуна и похитителя. Если ниточка с его помощником оборвётся, то именно она может вывести нас на него.
— Вся проблема в том, Марк, что граф де Фортен — фигура весьма заметная, хоть и является маленьким мальчиком. Сейчас, когда его опекун находится в тюрьме, мы не можем официально оставить его без опеки.
— Вы можете лично взять его под опеку короны?
Жоан поморщился.
— При наличии родственников… Нам придётся это объяснить, то есть доказать, что передача его под опеку дамы де Латур крайне нежелательна. А она настроена весьма решительно!
—
— Что ты предлагаешь? — Жоан заинтересованно взглянул на Марка.
— Есть только один путь — максимально затянуть это дело: пойти дальним путём, затребовав все необходимые документы из гербовой палаты, королевского архива и ведомства податей. Пусть канцелярия сообщит ей, что для принятия решения необходимо подтвердить её родственную связь с ребёнком, отсутствие препятствий для опеки, а также каких-либо финансовых злоупотреблений с её стороны. Я припоминаю, что видел когда-то соответствующее уложение о предоставлении права опеки над титулованными вассалами Сен-Марко. Оно применяется только в случаях, когда такое право подвергается сомнению, но ничто не мешает применить его в данном случае.
— Жискар, — король обернулся к своему секретарю, — найди это уложение и положи на мой стол в кабинете. Я почитаю его перед сном.
Молодой человек поклонился, принимая данный приказ к исполнению, а Жоан снова взглянул на Марка.
— Я дам тебе время на расследование, мой милый, но всё же очень не затягивай. У тебя есть время пойти со мной на пир? Конечно, нет, ты так занят… — он печально вздохнул. — Надеюсь, что хоть кто-то из моих друзей сможет явиться туда и мне будет не так скучно в компании магистратов и старейшин ремесленных цехов.
Марк невольно улыбнулся, и с поклоном удалился, оставив короля в одиночестве предаваться унынию по случаю очередного протокольного мероприятия.
Он вернулся в Серую башню и, едва вошёл в кабинет, увидел возле окна Филбертуса, с рассеянным видом смотревшего на улицу.
— Я ждал тебя утром, — заметил Марк, проходя к своему столу.
— Я был занят, — пояснил маг и обернулся. — У меня есть новости. Похоже, ты был прав, барон де Бельгард не имеет отношения к исчезновению девиц и детей в Фортене.
— Правда? Из чего такой вывод?
— Едва у нас появились подозрения о его причастности к делу, я тайком отправил в графство трёх сыщиков, которые должны были провести расследование на месте, опросить селян, допросить прислугу в замке и обыскать там всё. Конечно, у нас не было на это законных оснований, но леди Инес отдала приказ, взяв всю ответственность на себя.
— И?
— Похоже, де Бельгарда дурачили, совершая всякие мерзости за его спиной. Прежде всего, мои люди установили, что исчезновение девушек и детей в деревнях случались только тогда, когда барон со своей свитой уезжал из Фортена. В это время в замке хозяйничала дама де Латур. Именно при ней несчастных привозили в замок, и они уже никогда не выходили оттуда. Вассалы графа де Фортена говорят о бароне совершенно противоположные вещи: одни считают его благородным рыцарем, суровым, но справедливым господином, другие называют его злодеем и колдуном. Но те, кто относится к нему лояльно, говорят о конкретных случаях, свидетелями и участниками которых были, а те, кто его чернят, руководствуются исключительно слухами. Слуги в замке либо запуганы, либо настроены против барона, но опять же все их показания не выдерживают проверки, не сходятся и не имеют каких-либо доказательств. Мои сыщики добились признаний, и оказалось, что это дама де Латур приказала распространять лживые слухи о своём брате. В её комнатах нашли много книг о колдовстве, и именно она участвовала в магических обрядах в кузнечной башне, когда барон уезжал, а из большой трубы старой кузни валил чёрный жирный дым.