Дело о нижней юбке
Шрифт:
— А как ты ее туда повесил, Джонни? Ловко же подстроил самоубийство, мы почти купились.
Бледные глаза Фармера хитро блеснули, и он переспросил:
— Да?
— Да, — кивнул Стэн. — Чертовски умно придумал.
— Чтоб мне провалиться! — вновь пробормотал Фармер. — Значит, чуть не купились, а?
— Мне еще не приходилось видеть таких ловких инсценировок самоубийства, — кивнул Стэн Рейдер.
— Хочешь запудрить мне мозги? — ухмыльнулся Джонни. — Кого пытаешься обмануть? Думаешь, наверное, что провел меня, а вот
— Ухмыляешься ты хорошо, — проговорил Стэн. — У тебя к этому настоящий талант. Меня беспокоит только одно: вот бы увидеть, как ты будешь ухмыляться с черным мешком на голове.
— Очень напугал, прямо весь дрожу от страха.
— Если ты не убивал ее, то кто?
— Откуда мне знать? Знаю только одно: я влез к ней и увидел, как она болтается на веревке. Понял, что она повесилась, и подумал: зачем ей теперь сережки? Поэтому я их и прихватил вместе с остальными вещичками. Я забрал ее вещи и больше ничего. Вам придется попотеть, чтобы пришить мне еще что-то.
— Ты так думаешь, Джонни? — переспросил я. — Пораскинь лучше мозгами. Сколько денег лежало в ящике?
— Восемьдесят баксов.
— Давай их сюда.
— Пойдите по барам, где я их просадил.
— Ничего, — покачал головой Стэн. — Я думал, что у него должно хоть что-то остаться после предыдущих краж.
— Каких еще предыдущих краж? — спросил Фармер. — Ну и шутник!
— Нужно сообщить в отдел по раскрытию краж, — кивнул я. — Пусть обыскивают дом столько, сколько захотят.
— Точно, — согласился Фармер. — Вызовите других болванов и заставьте их делать свою работу.
— Ну, как, Пит? — обратился ко мне Стэн. — Забираем эту птичку с собой?
Я кивнул, положил сумочку в ящик для рыбных принадлежностей и взял его подмышку.
— Хорошо, Фармер, дверь открыта. Пошли.
Когда мы добрались до «плимута», я снял один наручник с Фармера и закрепил его на стальном брусе, проходящем вдоль заднего сиденья, потом забрался в машину и сел рядом с ним.
— Что мне не по душе в этих тюрягах, — заявил Джонни Фармер, когда Стэн тронулся с места, — так это то, что там нет баб. Слушайте, а когда эту девчонку грохнули?
— Мы знаем промежуток времени, когда было совершено убийство. Больше нам ничего не надо.
— Черта с два! — возразил Джонни. — Вам по-прежнему нужен парень, который грохнул ее. Ее убили до девяти часов утра?
— Почему именно до девяти? — заинтересовался я.
— Потому что, если до девяти, то я чист.
— Что ты хочешь этим сказать? — насторожился Стэн.
— Серьезно! — воскликнул Фармер и внезапно выпрямился. — Значит, ее грохнули раньше девяти? — Он посмотрел на меня, и его губы раздвинулись в широкой ухмылке. — Конечно, раньше! Это написано на ваших кретинских физиономиях.
— Ты хочешь сказать, что в девять часов утра сидел в тюрьме? — недоверчиво спросил Стэн.
— Я даже не хочу ничего говорить такому балбесу, как ты, — пожал плечами Джонни Фармер. — Мой вам совет: справьтесь обо мне в «Тоумс». Меня выпустили оттуда ровно в девять часов.
Глава 12
Звонок в «Тоумс», занявший всего пять минут, подтвердил алиби Джонни Фармера. Вчера после обеда его арестовали по подозрению в краже, совершенной двумя месяцами раньше, и продержали до утра, пока из Джерси не приехал свидетель и не заявил, что Джонни — не тот человек. Фармера отпустили в две минуты десятого сегодня утром. Пока мы со Стэном передавали Джонни ребятам из отдела по раскрытию краж, он непрерывно ухмылялся нам.
Потом мы передали детективу из отдела раскрытия краж сережки, сумочку и металлический ящик, чтобы их занесли в разряд потерянных вещей. Я позвонил в отдел потерянных вещей и попросил проверить сумочку из кожи аллигатора и установить ее владелицу. Мы не исключали возможности, что Фармер мог украсть ее где угодно и потом солгал, будто она лежала в сейфе, чтобы скрыть какую-то другую, более крупную кражу.
— Ну и негодяй, черт бы его побрал! — зло пробурчал Стэн Рейдер, наконец, усевшись за свой стол. — До конца жизни буду помнить этого гада.
— Он тоже будет помнить о тебе, — кивнул я.
Пока меня не было, мне несколько раз звонили.
Один из заинтересовавших меня звонков был от начальника лаборатории, в котором тот сообщил, что два четких отпечатка пальца, найденных на бутылке в квартире Надин Эллисон, принадлежат ей самой.
По двум номерам меня просили перезвонить: в БКИ и в «Бельвью», доктору Винсенту Баретти.
Сначала я решил позвонить доктору Баретти.
— Только получил твое послание, Винс, — сообщил я, когда он снял трубку. — Как дела? У тебя для меня что-то есть?
— Ничего особенно интересного, — ответил Винс Баретти. — Просто подумал, что ты мог бы выслушать маленький предварительный отчет о причине смерти.
— Неофициальный, конечно?
— Конечно. Пока ничего официального, но, по крайней мере, тебе хоть будет, за что зацепиться.
— Готов выслушать, — сказал я, открывая блокнот. — От чего она умерла, Винс? От сломанной гортани?
— Нет. Ее гортань на самом деле была сломана… причем довольно сильно. Но причина смерти — не гортань, Пит. Она умерла от разрыва печени. От удара, от какого-то прямого приложения большой силы.
— Но на всем теле девчонки не было ни одного синяка, ни одной царапины, — возразил я. — Абсолютно никаких следов насилия.
— Такое иногда случается, — подтвердил Винс Баретти.
— Нет оснований считать, что ее изнасиловали? — спросил я.
— Нет, Пит. По крайней мере, мы не нашли доказательств… хотя это и не имеет особого значения. И еще одно. Не знаю, пригодится тебе это или нет, но она родила, по крайней мере, одного ребенка.