Дело о нижней юбке
Шрифт:
Альберт Миллер жил в пятиэтажном кирпичном доме без лифта, затерявшемся среди окружающих его со всех сторон высотных домов.
Я посмотрел на почтовые ящики у входа, запомнил номер квартиры Миллера и прошел через пустой вестибюль к лестнице.
Поднявшись на второй этаж, постучал в квартиру 2-Д. Дверь открыл высокий широкоплечий мужчина лет пятидесяти. У него были жесткие седые волосы и слегка красное лицо с чуть смещенным вправо носом-картошкой.
— Мистер Альберт Миллер? — поинтересовался я.
— Он самый, — кивнул широкоплечий хозяин. — Что вам угодно?
— Полиция, — представился я и показал ему полицейский значок. — Меня зовут Селби.
Миллер нахмурился и спросил недовольным голосом:
— В такой час? Вы понимаете, что сейчас почти полночь?
— Простите, мистер Миллер, за столь поздний визит, — извинился я. — Можно войти?
Он мгновение поколебался, затем немного шире раскрыл дверь и пробурчал:
— Надеюсь, у вас есть веские причины для прихода, — пробурчал он. — Я как раз собирался ложиться спать.
Я вошел и огляделся по сторонам: огромная софа, столик для коктейлей, маленький телевизор и великолепный французский провинциальный письменный стол, рядом с которым остальная мебель казалась жалкими остатками, купленными на второразрядном аукционе.
На лице Миллера застыло недовольное выражение, как у человека, к которому явился незваный гость.
— Может, вы все-таки раскроете причину вашего визита?
— Вы знакомы с девушкой по имени Надин Эллисон? — спросил я. — Если знакомы, то я хотел бы задать несколько вопросов.
— Как ее зовут? — переспросил Альберт Миллер.
— Надин Эллисон, — повторил я. — Ее убили сегодня утром, мистер Миллер. Вы могли прочитать об ее убийстве в газетах.
— Нет, — покачал головой Миллер. — Так уж получилось, что сегодня я вообще не раскрывал газет. А если бы и прочитал, какой интерес она могла для меня представлять?
— Может, вы знали ее под другим именем?
— Все возможно, конечно. Даже это, — пожал плечами Миллер.
— Нам известно, что она пользовалась именем Нормы Эдвардс, — сообщил я.
Он покачал головой.
— Это имя тоже мне ничего не говорит, мистер Селби. Может, попробуете еще?
— Она жила в Виллидж, на Бликер-стрит.
Миллер вздохнул и опустился на стул.
— Мистер Селби, я не покажусь вам слишком большим оптимистом, если позволю себе надеяться на то, что со временем вы просветите меня насчет причины вашего позднего визита?
— Послушайте, мистер Миллер. Может, вы узнаете ее по приметам, — и я попытался как можно подробнее описать Надин.
— Судя по вашему описанию, она была очень красивой молодой женщиной, — заметил он. — Однако должен вас огорчить. Надин Эллисон никогда не была моей знакомой.
— Даже при самом подробном описании порой бывает довольно трудно…
— Тогда зачем вы тратили время и перечисляли ее приметы?
Я с глубоким вздохом откинулся на спинку шезлонга.
— Хорошо, ответьте тогда на другой вопрос: есть ли у вас серьезные враги? Скажем, человек, который мог бы пойти на многое, лишь бы только досадить вам.
— У меня вообще нет врагов, — ответил Миллер. — Во всяком случае, я их не знаю, если они даже и есть. Нельзя, конечно, исключать возможность того, что я мог непроизвольно кого-то обидеть и не заметить этого…
— Но вы не знаете человека, который бы разозлился на вас так сильно, что мог бы изо всех сил постараться отомстить вам?
— Нет, мистер Селби. Таких людей я не знаю. По крайней мере, искренне верю, что не могу никого назвать настоящим врагом.
— Где вы работаете, мистер Миллер?
— В зубоврачебной клинике Макмартона.
— И чем вы там занимаетесь?
— Если в двух словах, то делаю протезы, мосты, коронки.
— Когда-нибудь слышали о докторе Клиффорде Кэмпбелле?
— Он зубной врач?
— Нет. Нейрохирург.
— Боюсь, не слышал. А что, я должен его знать, мистер Селби?
— Нет. Просто мне неожиданно пришла в голову мысль, что вы могли бы знать его.
— Надеюсь, вы понимаете мои чувства, мистер Селби. Как бы хорошо мы не относились друг к другу, думаю, я имею право знать причину вашего визита, которую вы до сих пор не открыли.
— Мы получили телеграмму, в которой вы, мистер Миллер, обвиняетесь в совершении серьезного преступления.
— Вы это серьезно? — ошеломленно переспросил Миллер. — Меня обвиняют в совершении преступления?
— Да.
— Какого преступления? — спросил он, нагнувшись вперед.
— Вас обвиняют в убийстве Надин Эллисон.
— О, Господи! — тихо произнес Альберт Миллер. — Кто мог послать такую телеграмму? Кто мог такое сделать?
— Вы по-прежнему утверждаете, что у вас нет врагов?
— Я… наверное, все же должны быть. Вот уж никогда не думал, что такой человек, как я, мог сделать кому-то что-то очень плохое… — Он недоуменно покачал головой. — Готов поклясться, что…
— Не нужно наказывать себя, — остановил я его. — Это может быть просто какой-то ненормальный, не исключено, что телеграмму послал псих.
— Вы… вы так думаете, мистер Селби? — чуть ли не с мольбой произнес Миллер. — Мне бы очень хотелось в это поверить. От одной мысли, что я мог кого-то так сильно обидеть…