Дело о золотом Купидоне

Куницына Лариса

— Я понял, — кивнул Джин Хо. — Наверно, кто-то из моих лис заглядывает туда чисто из интереса. Я их расспрошу. Но вот скажи мне, как же этот личный офицер короля оказался в таком месте, да ещё мёртвым?

— Это нам и предстоит выяснить, — заметил Марк, увидев впереди обломанный клык старинной колонны.

— Мне понравилось, что ты сказал: «нам», — одобрил лис. — А это что за сооружение?

— Это колонна, которую король Леопольд установил в память о себе любимом в то время, когда здесь располагалась южная крепостная башня. Крепостную

стену потом отодвинули дальше, расширяя город, башню разобрали, чтоб построить из её камней фундаменты этих домов, а колонну трогать не стали. Всё-таки её поставил король, и сломать её значило бы проявить неуважение к королевской власти. Однако и поддерживать её в надлежащем состоянии не стали, поскольку уже давно никто не помнит, чем был славен этот король. Вот она и стоит тут, постепенно разрушаясь.

— Так проходит мирская слава… — пробормотал лис.

Блошиный рынок располагался на небольшой площади, где были установлены дощатые и местами уже покосившиеся прилавки. Рядом с ними прямо на разбитой брусчатке были разложены какие-то старые вещи, которые выглядели как хлам, а стоявшие возле них продавцы напоминали печальных призраков.

На самом краю площади собралась толпа зевак, и некоторые из них даже кричали, требуя у невозмутимых стражников службы прево пропустить их, чтоб посмотреть, кого убили.

Золотой Купидон лежал на грязной мостовой у тёмной от сырости и местами покрытой мхом стены здания. Его поза была какой-то неловкой, а пришитые сзади к камзолу золотые крылья казались сломанными. Возле него уже стоял помощник Марка Гаспар, который задумчиво рассматривал труп. Увидев барона, он махнул рукой стражникам, и они ненадолго расступились, чтоб пропустить через оцепление подъехавших всадников.

— Да, это он, — с сожалением произнёс Марк, подходя к мертвецу. — Что здесь, Гаспар?

— Мы недавно приехали. Я отправил парней опросить местных, но не думаю, что они будут откровенничать. Труп нашла хозяйка кабака, — он указал на неряшливо одетую женщину, стоявшую в стороне.

— Позови её, — велел Марк и присел возле трупа на корточки.

Пока он осматривал его, кабатчица рассказала, что утром вышла, чтоб выплеснуть помои, и увидела, что у стены что-то блестит.

— Сперва я подумала, что кто-то спьяну притащил сюда золочёного истукана, но потом подошла и увидела, что это труп. Судя по наряду, он из благородных. Потому я и отправила мальчишку за патрулём.

— Где его драгоценности? — спросил Марк, ощупывая шею несчастного.

— Не было ничего, — заверила она. — Может, его уже обобрал кто…

— Гаспар, обыщи её кабак! Переверните там всё вверх дном, но найдите его украшения.

— Что ищем? — спросил сыщик, сурово взглянув на встревоженную женщину.

— Перстень с звёздчатым рубином в обрамлении мелких бриллиантов, ещё один с бирюзой и речным жемчугом. На бирюзе вырезан герб де Лапортов. Филигранная цепь с золотыми бусинами между звеньями. Витой браслет с тремя кабошонами

из опала.

— У него ещё была такая миленькая цепочка с брелоком в виде сокола, — добавил Джин Хо, хищно глядя на кабатчицу.

— Так это его! — тут же воскликнула она. — Я и не знала! Не надо ничего искать, я сама всё отдам. Это мне утром принёс нищий и запросил триста золотых. Я отдала и… Коль скоро это его, так я верну всё до последней штучки! Только заплатите мне мои триста золотых!

— С каких это пор полиция должна выкупать у скупщицы краденное? — грозно осведомился Гаспар.

— Так откуда ж я знала, что это краденое? — воскликнула она. — Я купила это всё у нищего и знать не знала, что он труп обобрал!

— Какие богатые нищие к тебе заходят! — пробормотал Марк, сняв с де Лапорта золотой парик и ощупывая его голову. — Если и не врёшь про нищего, то всё равно понятно, что он у кого-то это украл. Скажи спасибо, что я не привлекаю тебя за скупку краденного.

— Да какая скупка! — возмутился Гаспар. — Откуда у неё триста золотых! Она сама обокрала труп придворного, за что и будет отправлена в тюрьму!

— Поклёп ты на меня наводишь! — закричала женщина. — Не слушайте его, добрый господин! Я эти деньги всю жизнь копила, золотой к золотому! Ну, хоть тридцать верните, а я в благодарность вспомню кое-что интересное, что видела этой ночью.

— Действительно, никаких повреждений, — пробормотал Марк, вставая, — никаких ран. Череп цел, позвонки на месте, краска на шее не смазана, значит, его не душили. Забираем его, пусть Огастен произведёт вскрытие. А эту, — он бросил мимолётный взгляд на кабатчицу, — отправь в Серую башню. Предъяви обвинение в краже драгоценностей и сокрытии улик, после чего вызови палачей.

— Понял, — кивнул Гаспар, схватив женщину за локоть, но она испуганно завопила, обещая всё немедленно отдать и рассказать.

— Говори, — мрачно взглянул на неё Марк, — говори всё, что тебе известно. Узнаю, что ты что-то утаила, отправлю на дыбу!

— Да я не так много и знаю, — испуганно залепетала она. — Ночью я услышала, что мимо моего заведения, вроде как, едет карета! У нас тут кареты редко проезжают. Я подумала, что, может, благородные господа поразвлечься хотят, вот и заехали. Выбежала на улицу и увидела, как та карета здесь вот остановилась, и какие-то люди вытащили из неё труп и у стены положили. А после уехали.

— Ты их рассмотрела?

— Кажется, мужчины в одинаковых куртках с длинными полами. Но ещё темно было, больше ничего не видела.

— Куртки с длинными полами? — насторожился Гаспар.

— Ливреи, — подсказал Марк. — А про карету что скажешь?

— А вот карету я такую никогда не видала. Она очень большая и с всякими там украшениями.

— Что за украшения? Позолота? Резьба? Может, обивка из ткани?

— Нет, позолоты не было, всякие резные штуки по краям и на крыше. Но я не очень хорошо их рассмотрела. Темно было.