Дело о золотых рыбках

Аддамс Петтер

Мейсон некоторое время обдумывал услышанное.

– Том сильно разозлился, когда узнал, что Фолкнер унес лекарство из магазина и отправил его на анализ, - сказал он наконец.
– Он пошел домой к Фолкнеру, чтобы выяснить отношения, и тот дал ему чек на тысячу долларов...

– Нет, нет, мистер Мейсон, - прервала его Салли.
– Том не ходил к Фолкнеру, он даже не знал, что тот взял лекарство. Я сама не знала об этом, мне все рассказали в полиции. Можете спросить обо всем мистера Роулинса.

–

Вы уверены?

– Абсолютно.

– Этого не может быть, - покачал головой Мейсон.
– Фолкнер выписал чек на тысячу долларов на имя Тома Гридли. В момент выстрела он заполнял корешок.

– Ваши слова совпадают с утверждениями полицейских. Но Том не ходил туда.

Мейсон снова задумался.

– Если Фолкнер нашел револьвер в зоомагазине и принес его домой, почему на оружии не обнаружены его отпечатки пальцев?

– Этого я не могу объяснить, мистер Мейсон. Мистер Фолкнер взял револьвер в зоомагазине, в этом нет сомнений. Даже у полиции не возникает вопросов.

Взгляд Мейсона стал пронзительным.

– Послушайте, - сказал он резко.
– Вы утверждаете, что вас охватила паника, когда вы увидели револьвер Тома на столике в доме Фолкнера. Вы решили, что Том приходил туда для откровенного разговора с Фолкнером и застрелил его в припадке ярости, не так ли?

– Вы ошибаетесь, мистер Мейсон. Я просто не хотела, чтобы там нашли револьвер Тома. Я была так встревожена, что не могла думать ни о чем другом.

– Нет, могли. У вас хватило ума стереть с револьвера все отпечатки пальцев.

– Клянусь вам, мистер Мейсон. Я просто схватила револьвер и спрятала его в своей сумочке. Мысль об отпечатках пальцев даже не приходила мне в голову. Мне просто хотелось поскорее спрятать револьвер.

– Хорошо. Вернемся к двум тысячам долларов. Эти деньги Фолкнер достал из кармана брюк, не так ли?

Салли чуть помедлила с ответом.

– Да.

– Ровно две тысячи долларов?

– Да.

– Из кармана брюк?

– Да.

– В какое время вы приходили к нему?

– Не могу сказать точно, где-то между восемью и половиной девятого.

– Дверь была открыта и вы просто вошли в дом?

– Да.

– Вы пытаетесь помочь Тому, но у вас ничего не выйдет.

– Клянусь, я говорю правду, мистер Мейсон.

– Послушайте, Салли, ваш рассказ не кажется мне правдоподобным. Факты свидетельствуют об обратном. Я говорю с вами не только ради вашего блага, но и для того, чтобы помочь Тому. Если вы не будете точно следовать моим инструкциям, Том попадет в беду. Его продержат в тюрьме несколько месяцев. Возможно, обвинят в убийстве, и могут осудить. Но даже эти несколько месяцев в тюрьме нанесут его здоровью непоправимый вред.

Салли кивнула.

– Теперь, - тихо произнес Мейсон, - вам остается только одно рассказать мне правду.

Салли

все так же спокойно смотрела на него.

– Я сказала вам правду, мистер Мейсон.

Секунд тридцать Мейсон сидел молча, барабанил пальцами по столу. На лице его застыло выражение абсолютной сосредоточенности. Девушка по другую сторону сетчатого экрана не сводила с него глаз.

Потом Мейсон резко встал.

– Оставайтесь здесь, - сказал Мейсон и перехватил взгляд надзирательницы.
– Я скоро вернусь, мне нужно сделать только один звонок.

Мейсон прошел к телефону в углу комнаты для посетителей и набрал номер агентства Пола Дрейка. Через несколько секунд детектив снял трубку.

– Пол, говорит Перри Мейсон. Есть новости о Стонтоне?

– Где ты сейчас, Перри?

– В тюрьме, в комнате для посетителей.

– Новости есть. Несколько минут назад я звонил Делле Стрит. Она не знала, как связаться с тобой. Полиция взяла показания у Стонтона и отпустила его. Он никому не говорит, какие именно показания дал, но один из моих людей сумел связаться с ним, задать твой вопрос и получить ответ.

– Какой?

– В среду вечером, после того как Фолкнер привез рыбок, Стонтон звонил в зоомагазин по поводу лекарства. Он говорит, что лекарство было доставлено довольно поздно.

– Не рано?

– Нет. Он говорит, что довольно поздно. Точного времени, правда, не помнит.

Мейсон облегченно вздохнул.

– Хорошая новость, Пол, - сказал он.
– Никуда не уходи.

Адвокат повесил трубку.

Когда Мейсон вернулся за стол, глаза его сверкали.

– А теперь, Салли, поговорим начистоту.

Глаза девушки просто излучали полную невинность.

– Но, мистер Мейсон, я сказала вам чистую правду.

– Вспомните среду, Салли, когда мы впервые встретились в ресторане, за вашим столиком.

Салли кивнула.

– Тогда вы договорились, наконец, с Харрингтоном Фолкнером. Ваша позиция была достаточно сильна, чтобы заставить Фолкнера раскошелиться на ваших условиях. Он знал, что рыбки умирают, и согласен был заплатить практически любую цену, лишь бы спасти их. К тому же, он знал, что разработанное Томом лекарство от болезни жабр имеет свою цену, и оно интересовало его как бизнесмена.

Салли снова кивнула.

– Фолкнер передал вам чек и ключ от конторы и сказал, чтобы вы отправлялись туда и начинали лечить рыбок, так?

Девушка кивнула еще раз.

– И куда же вы поехали?

– Прямо в магазин, чтобы забрать с собой Тома, но он приготавливал лекарство для каких-то других рыбок, которых согласился лечить мистер Роулинс. Сам Роулинс собирал лечебный аквариум и поручил Тому подготовить несколько панелей.

– Именно этот аквариум он отвез к Стонтону?