Дело о золотых рыбках
Шрифт:
– Любые сведения, переданные мне моей клиенткой, являются конфиденциальными, - заявил Мейсон.
– Я просто даю вам совет.
– Благодарю вас, господин адвокат, я обязательно воспользуюсь.
– Я порекомендовал бы сделать это немедленно.
– При первой же возможности, - пообещал Трэгг.
– До свидания, мистер Мейсон.
– До свидания.
– Мейсон повесил трубку и повернулся к Уилфреду Диксону.
– Я предпочел такой метод игры в покер.
Диксон широко улыбнулся.
– Неплохо, мистер Мейсон, совсем неплохо. Впрочем, как вы заметили
– Как вы узнали, что она дала такие показания?
Глаза Диксона сверкнули.
– О, у меня свои методы, мистер Мейсон. Кроме того, я - не адвокат, как вы знаете, но тоже должен защищать интересы своей клиентки, ее деловые интересы.
– Ни в коем случае не рекомендую недооценивать лейтенанта Трэгга, сказал Мейсон.
– Он снимет с вас показания под присягой, но правда, рано или поздно, станет известна.
– Мы будем только рады этому. Мистер Мейсон, как вы видите, Дженевив не предпринимает, не посоветовавшись со мной, никаких действий. Совершенно никаких. Я советую ей, как поступать, но не вдаюсь в детали. Она знает очень немного о фирме Фолкнера и Карсона. Делами занимаюсь я. Ваша клиентка не могла с ней встретиться без моего ведома. Я уверен, этот лейтенант Трэгг, кем бы он ни был, будет весьма удовлетворен нашими показаниями, особенно если принять во внимание тот факт, что вы не имеете права даже высказать предположение, что две тысячи долларов, обнаруженные у вашей клиентки, были получены ею от какого-либо другого лица, а не от Харрингтона Фолкнера. Если вы позволите дать вам маленький совет, мистер Мейсон, я бы ни в коем случае не стал доверять словам молодой особы, подобной мисс Мэдисон. Вы узнали бы много интересного, если б заинтересовались ее прошлым. Эта красивая девушка время от времени прибегала к странным способам получения денег, не скажу, что к шантажу, но тем не менее.
– Вы достаточно хорошо осведомлены, - заметил Мейсон.
– Несомненно. Боюсь, мистер Мейсон, она, пытаясь выпутаться и спасти своего дружка, дала вам ложную информацию.
– Хорошо.
– Мейсон встал.
– Я вас предупредил.
– Несомненно, мистер Мейсон. К сожалению для вас, вы не можете высказывать прямые обвинения, но даже если бы и могли, опровержение миссис Фолкнер, подкрепленное моими показаниями, свели бы на нет все ваши усилия и усилия вашей клиентки оклеветать честную женщину. Особенно, если учесть прошлое вашей клиентки.
– Меня совершенно не интересует прошлое Салли Мэдисон. Сейчас она ведет себя честно и, по моему мнению, действительно любит Тома Гридли.
– В последнем я убежден полностью.
– Кроме того, - продолжал Мейсон, - ее показания о том, что две тысячи долларов передала ей Дженевив Фолкнер, очень похожи на правду.
Диксон покачал головой.
– Это невозможно, мистер Мейсон. Без моего ведома такие действия не могли быть предприняты, и я уверяю вас,
Мейсон осмотрел мускулистую приземистую фигуру мужчины, глядевшего на него с почти детской искренностью во взгляде.
– Диксон, я не тот человек, над которым можно насмехаться.
– Не сомневаюсь в этом, мистер Мейсон.
– Если вы и Дженевив Фолкнер солгали мне, рано или поздно я установлю истину.
– Но зачем нам лгать, мистер Мейсон? Что могло побудить нас говорить неправду? Ради чего мы вдруг согласились бы заплатить две тысячи долларов за... как вы назвали этот предмет?.. За пулю?
– За пулю, - подтвердил Мейсон.
Диксон удрученно покачал головой.
– Мне очень жаль мисс Мэдисон, очень жаль.
– Почему вам так много известно о ней?
– Мистер Фолкнер приобретал часть дела в зоомагазине. Использовал для покупки фонды корпорации. Естественно, я навел справки как о самом магазине, так и о служащих в нем людях.
– После того как сделка была заключена?
– поинтересовался адвокат.
– Во время проведения переговоров. В конце концов, мистер Мейсон, моя клиентка владеет частью корпорации, и я должен быть в курсе происходящего. У меня есть свои источники информации.
Мейсон обдумал услышанное.
– Да, конечно, - сказал он.
– Элберта Стенли, машинистка. Теперь я многое начинаю понимать.
Диксон закашлялся.
– Спасибо, что все разъяснили, - поблагодарил Мейсон.
Диксон посмотрел адвокату прямо в глаза.
– Не стоит благодарности. Было весьма приятно помочь вам, но те две тысячи долларов вам связать с нами не удастся. Мы никому их не выплачивали и не потерпим клеветы. Всего вам доброго.
Мейсон направился к двери. Миссис Фолкнер и Уилфред Диксон молча провожали его взглядом. Уже взявшись за ручку, Мейсон обернулся.
– Диксон, - сказал он, - вы очень неплохой игрок в покер.
– Благодарю вас.
– Вы были достаточно умны, чтобы догадаться, что я не в состоянии обвинить миссис Фолкнер в том, что именно она выплатила эти две тысячи долларов, - мрачно продолжил Мейсон.
– А я достаточно самокритичен, чтобы признать, что блефовал, а вы раскусили меня.
Ледяная улыбка тронула уголки рта Диксона.
– Думаю, вам небезынтересно будет узнать, куда я сейчас направляюсь, - сказал адвокат.
Диксон удивленно поднял брови.
– Куда же?
– За очередной стопкой фишек.
Мейсон закрыл за собой дверь.
15
Когда Мейсон вошел в кабинет Пола Дрейка, лицо его было мрачным, как у футболиста, оттесненного к линии собственных ворот.
– Привет, Перри, - поздоровался Дрейк.
– Информация о Стонтоне хоть как-то помогла тебе?
– Немного.
– Стонтон согласился ответить только на этот вопрос. Он связан по рукам и ногам своими письменными показаниями, данными в полиции, и не разглашает информацию, в них содержащуюся. Как только речь заходит о вечере убийства, Стонтон плотно закрывает рот. Так же он поступает, когда ему задают вопросы о том, как доставили ему рыбок.