Дело об исчезнувшей красотке
Шрифт:
Я чувствовал себя так, будто меня с ног до головы облили грязью. Грязными вонючими помоями. И Пресс, и я сам себе, и все остальное вдруг осточертело и опротивело. В первый раз в разговоре с ним я повысил голос:
— Поди приведи ее, Лина! Поди наверх и приведи Лорен! Пусть полюбуется на настоящего Нарду!
Пресс судорожно вскинул вверх руку:
— Не надо. Пожалуйста, не делайте этого. Я все расскажу. Отстаньте от меня. Расскажу все, что попросите.
Проводив Лину за дверь, я подождал, пока Пресс немного успокоится. Он прекратил истерику, собрался с силами и начал говорить. Сам начал, я даже вопросов никаких не задавал.
— Я убил его, — сказал он.
Голос его стал увереннее и уже не казался таким противным. Пресс понял, что пришел конец. Возможно, он начал это понимать в тот момент, когда мы с Сэмом силой ворвались к нему в дом. Но он оказался не таким уж слабым орешком. Чтобы расколоть его, мне пришлось изрядно попотеть. Видя, что ничего не помогает, что все рушится, да в довершение ко всему еще из страха перед насмешками Лорен, женщины, которая его боготворила и принимала явно не за того, он и раскололся. Созданный им призрачный замок рушился, но он хотел спасти из-под обломков Лорен. Из всего окружения Нарды она единственная считала его кумиром. Что это утешение ему можно было оставить. Вернее, можно было бы. Если бы Лорен была жива. Странная ситуация: он боялся смеха Лорен, а Лорен не могла смеяться, потому что была мертва.
— Я убил его. Трудно объяснить почему, но я его убил. Убежал от всех, забрал их деньги. Боялся, что поймают, что-нибудь со мной сделают. Пытался спрятаться, чтоб не нашли. Нашли бы — убили бы. Проучили бы… А потом вдруг мне страшно захотелось продолжить. Общество Внутреннего Мира должно работать. Все ж подготовлено. Налажено. Вот я и подумал, что лучший способ исчезнуть — это умереть. Инсценировать собственную смерть. Я знал этого пьянчужку. Вечно шатался от помойки к помойке. Роберт Фиш его звали. Ну и заманил в машину, мою машину. Поехали на север, на Орегон, дальше вы знаете.
Пресс остановился, сделал паузу и глубоко вздохнул. Так и не вставая, обняв руками колени и не глядя ни на меня, ни на Сэмсона, он торопливо продолжил:
— Я вырубил его гаечным ключом. Стукнул несколько раз по голове. Надел на него мои часы, кольца и все остальное. По весу и росту он был как я. Поэтому я его и выбрал. Облил машину бензином, поджег и столкнул с обрыва. Судебный эксперт даже не заподозрил. Фиш обгорел как уголек. Потом я вернулся сюда на поезде и стал Нардой. И все шло отлично… отлично, пока…
— О'кей, Пресс, достаточно об этом. У меня другой вопрос. Ты очень удивился, когда увидел меня. Ты разве не знал, что я сбежал? Ты что, больше не видел этих Сипелей, после того как они меня утащили из этой комнаты?
— Нет, не видел, — устало покачал он головой, — думал, что ты все еще… там.
— Значит, Сипелей ты с тех пор не видел?
— Нет.
— И не знаешь, что они мертвы?
Он даже не удивился. Просто еще раз покачал головой.
— О'кей, Пресс. В данный момент меня волнует другое. События последнего времени. Что кроется за вашим ОВМ? Ты, конечно, понимаешь, что я имею в виду…
— Ладно, ладно. — Пресс выглядел изможденным. — Сейчас уже все равно. Но только не надо…
Мы все одновременно услышали, как кто-то сломя голову несется вниз по лестницам. Пресс дернулся и напрягся. Он снова насторожился.
В следующую секунду до нас донесся отчаянный крик Филлис:
— Она мертва! О Боже, Боже! Она мертва!
Филлис ворвалась в комнату. Лицо у нее было белым, губы тряслись.
— Она мертва! — закричала она. — Лорен мертва! — И вдруг остановилась и, потеряв сознание, упала на пол.
Глава 19
Для Пресса это был последний удар. Он изумленным непонимающим взглядом уставился на бесчувственную Филлис. Затем разжал зубы, что-то прохрипел и, поднявшись на ноги, направился ко мне с таким видом, словно я был ему по колено. Помог Сэмсон. Он живо сграбастал Пресса могучими ручищами, и тот сразу сник, как продырявленный воздушный шарик, послушно дал довести себя до кровати и сел, равнодушно глядя в одну точку. Он видел в этот момент, наверное, только кругленькое детское личико обожаемой Лорен.
Сэмсон склонился над Филлис проверить пульс. Но потерявшая сознание уже пришла в себя, веки у нее мелко задрожали.
Сэмсон выпрямился:
— Она в полном порядке. А что там за труп наверху, из-за которого этот, — он указал на Пресса, — чуть коньки не отбросил?
— Лорен, — пояснил я, — одна из его помощниц. Яд, Сэм. Цианид. Сама себя уколола. Яд был в шприце.
— Ты не забыл про меня, Шелл? — Лина заглянула в комнату. — Может, чем помогу?
Ей ответил Сэмсон:
— Быстренько организуй холодной воды и чего-нибудь ей понюхать. Соли нюхательной или нашатыря, не имеет значения. А если найдешь кухню и сварганишь кофе — будешь вообще молодец. Ей сейчас надо на кровать. Ничего серьезного. Отойдет и будет щебетать как птичка. — Он поднял Филлис на руки, для него она была все равно что перышко, и уже в дверях спросил:
— Где ее комната?
— Наверху. Пройдешь холл, и первая дверь налево.
— А эта Лорен где лежит?
Я объяснил. Сэм с полуживой ношей исчез, а Лина устремилась исполнять его указания. Мы, таким образом, остались с Прессом наедине. Я, конечно, не надеялся на продолжение признаний, но попробовать не мешало.
— Пресс, ты начал что-то рассказывать. Давай, я слушаю.
Пресс, однако, никак не реагировал.
— Давай, Уолтер, облегчи душу.
Если он даже и слышал меня, то не подавал виду. Я попробовал спросить еще раз — безрезультатно. Пришлось ждать Сэмсона. Он в это время набирал по телефону какой-то номер, очевидно отдела по расследованию убийств. Сэмсон говорил недолго, потом сделал мне знак выйти к нему, и я оставил Пресса в покое, но так, чтобы в случае чего мог сразу же преградить ему дорогу.
— Все оборачивается весьма скверно, Шелл. Ты… э-э… ты представлял хотя бы, что такое могло произойти?
— Да ты же, Сэм, и сам знаешь. Понятия не имел. Как снег на голову. Если в знал, сказал бы. Можешь верить.
— О'кей, Шелл. Хорошо. Сойдемся на этом. Но все равно ты что-то скрывал.
— Вполне возможно. Но это лишь мои предположения, и ничего больше.
— Шанс, безусловно, был, и хороший шанс, что Нарда и Пресс окажутся на поверку одним и тем же лицом. Но почему ты был так уверен? Ведь не мог же ты запросто ворваться сюда, затеять скандал, раздеть его, наконец?