Дело пропавшей балерины
Шрифт:
– Что было дальше?
Собеседник Тараса Адамовича прикрыл глаза.
– Я пытался не думать о ней. Выбросить из головы.
– Получилось?
– Не очень. В театре начали распространяться слухи. Мира приходила к Брониславе, спрашивала о Вере. Бронислава – жена балетмейстера, Бронислава Нижинская, – объяснил он и продолжил: – В театре говорили, что Вера исчезла, поехала за город с офицерами. Но сестра ее искала, следовательно… Следовательно, могло что-то случиться.
Галушко не перебивал.
– Я… понимаете, я даже хотел, чтобы что-то случилось. Сейчас я ненавижу себя за это, но тогда, тогда я хотел, чтобы было какое-то другое объяснение тому, что она не пришла в тот вечер в Шато де Флер. Теперь я боюсь, боюсь того, что что-то могло случиться по пути в парк. И боюсь того, что она вообще не собиралась встречаться со мной.
Он задумчиво умолк. Потом молвил:
– Балерины говорили, что сестра Веры обращалась в полицию. Вера не вернулась, поползли слухи о том, что Нижинская поставит на ее партии дублерш.
– Как отреагировали на исчезновение Веры в театре?
– Обрадовались. Там ведь тот еще серпентарий.
Тарас Адамович отставил чашку.
– У вас есть какие-то предположения, куда могла исчезнуть Вера?
– Я не знаю, – он пожал плечами. – Раньше она никогда не исчезала.
– То есть это с ней случилось впервые?
– Да.
– А что касается офицеров. Вы с кем-либо из них знакомы? Видели вместе с Верой?
– Нет. И не хотел бы видеть. Думаю, балерины больше расскажут о них. Или Мирослава.
– Вы хорошо знаете сестру Веры?
– Виделись пару раз.
Теперь калитка скрипнула чуть слышно, будто извиняясь, что отвлекает собеседников. Олег Ираклиевич Щербак повернул голову в направлении дорожки, ведущей к веранде. Мирослава Томашевич, как и обещала, пришла к Тарасу Адамовичу, когда полуденное солнце зависло над домом, утопавшим в тени яблоневого сада. Замерла у калитки, увидев гостя. Потом решительно направилась к веранде, остановилась у ступеней. Мужчины поднялись.
– Добрый день, господин Галушко. О, – перевела взгляд на его собеседника, – господин Щербак! Не ожидала вас здесь встретить.
– И я вас, но я рад нашей встрече, – ответил художник, опять превратившись в Париса.
– Мира, прошу вас присоединиться к нашему разговору, – пригласил хозяин. – Мы пробовали луковый конфитюр, а еще мой гость рассказал кое-что о том вечере, когда исчезла ваша сестра.
Мира удивленно посмотрела на художника:
– О, а я не знала, что… что вы что-то знаете…
Она села напротив Щербака.
– Расскажите мне. Когда вы видели Веру?
– Скорее, когда не видел, – грустно молвил художник. – Она должна была выступать в Интимном, я пригласил ее встретиться в Шато де Флер.
– Она мне не говорила, – удивилась Вера.
Шарм элегантности вмиг улетучился, черты лица художника стали резкими:
– А она вам всегда говорит, с кем и когда собирается встречаться?
Мира перехватила взгляд Галушко и дрожащим голосом сказала Щербаку:
– Простите, просто… В тот вечер Вера приглашала меня на встречу. Мы… Должны были пойти вдвоем в «Семадени». Там… ее ждали.
Мира зарделась. Щербак смотрел на свои лежащие на столе руки с длинными тонкими пальцами.
– Ждали, – эхом повторил он, а потом переспросил. – Назимов?
– Я… не уверена. Но, да, возможно, Назимов.
Галушко с интересом наблюдал за собеседниками. Пожалел, что не прихватил записную книжку. Художник начал с защиты – обвинял себя в исчезновении девушки, но надеялся, что это не так. Теперь перешел в наступление – обвинял соперника. Идеальная сицилианская защита, воинственная по своей природе. Интересно, сможет ли мосье Лефевр так быстро перейти от защиты к атаке?
– Выходит, в тот вечер вы не видели ее? – спросила Мира.
– Мы договорились о встрече накануне, в театре, – грустно ответил гость Тараса Адамовича. – А вы когда видели ее в последний раз?
– Когда она танцевала, – тихо ответила Мира.
– Вы поможете ее найти? – отвлек Тараса Адамовича от размышлений Щербак.
Хозяин дома ответил обстоятельно:
– Я попробую разобраться в этом деле. Как частное лицо. Возможно, смогу найти ответы на интересующие вас вопросы. В то же время у меня есть определенные обязательства и работа, от которой я не собираюсь отвлекаться.
– Но ведь…
– Пропала девушка. Я понимаю. Вы уже помогли нам, господин Щербак. Позднее мы вернемся к разговору с вами, если вы не возражаете. Возможно, у меня возникнут дополнительные вопросы либо же всплывут новые детали.
– Я буду помогать вам во всем! – пылко пообещал художник.
– Мы будем благодарны.
– Мы? – удивленно спросил художник.
– Да, барышня Томашевич любезно согласилась помогать мне в этом деле в качестве секретаря. Расследование требует аккуратности.
Мира улыбнулась. Щербак нахмурился.
– Что же, – сказал он, – вы также всегда можете рассчитывать на мою помощь.
– Благодарю вас, – кивнул Тарас Адамович.
– Благодарю, – эхом повторила Мира.
Ворона на дереве каркнула, как будто тоже желая поблагодарить.
Тарас Адамович перевел взгляд с дерева на своего гостя:
– Кстати, Олег Ираклиевич, кто вам дал мой адрес?
Гость смутился, покраснел. Пауза затянулась. Мира уже открыла рот, дабы нарушить неловкую тишину вопросом, когда гость Тараса Адамовича заговорил снова: